Девушка из Дубровника (СИ)

- Вот-вот, - прокомментировал Глеб. – Именно. Фейспалм. И вообще ты меня оскорбила до глубины души, - он опустил глаза вниз. – Это, в твоем понимании, Сенька?! Вот спасибо-то. Нет, я, конечно, на книгу рекордов Гиннеса не претендую, но Сенька?.. Извини, дорогая, согласен только на Семен Семеныча. У тебя ведь так язык и не повернулся назвать его каким-нибудь человеческим словом, тогда почему бы и нет?

- Глеб, ну в конце концов, - я повернулась к нему спиной. – Ты хотел бы, чтоб я твоего Семен Семеныча называла медицинским термином? Или матерно? Или какой-нибудь пошлятиной вроде «твой дружок»? Или, может, херр Тирет?

- Ну вообще-то есть нейтральное слово. Вполне литературное.

- Твое литературное слово у меня ассоциируется исключительно с пауками и крабами. Ну, еще с математикой.

- Ну, с математикой – понятно. А с пауками-то почему? – удивился Глеб.

- Потому что членистоногие.

- Ясно, - фыркнул Глеб. – И тут лапы паучные. Ладно, значит, решено, быть ему Семен Семенычем. Нет, ну а что? Вдруг он забудет, что делать надо. А ты ему такая: «Семен Семеныч!» А он такой: «Аааа!»

Глеб так забавно скопировал интонации героев «Бриллиантовой руки», что я покатилась от смеха. В этот момент на тумбочке зажужжал его телефон. Посмотрев на экран, Глеб удивленно приподнял брови и ответил по-хорватски.

- Ник, - повернулся он ко мне, выслушав собеседника, - Марика и Влах нас на ужин приглашают, пойдем?

Я пожала плечами. Глеб ответил утвердительно и отключился.

- Не бойся, там все прилично. Не как позавчера. Бран побоялся сам подниматься. После того раза. Марика сказала, что в такой дождь мы вряд ли куда-то потащимся, так почему бы к ним не прийти.

Мы выползли наконец из постели, привели себя в порядок и спустились на первый этаж. В большой то ли гостиной, то ли столовой, отделенной от кухни стеклянной раздвижной дверью, был накрыт на пятерых большой стол. Уж не знаю, чего я ожидала, но все было довольно просто, без пафоса, и я вздохнула с облегчением.

Вообще я чувствовала себя так, как будто пришла знакомиться с родителями своего… кого? Жениха? Молодого человека? Это для меня тоже было в новинку. С Сашкиными родителями я познакомилась в цирке, в антракте. Родители Андрея жили в Белгороде, и мы к ним поехали уже после свадьбы. Он их даже не предупредил. «Мам, пап, привет, это Ника, моя жена». «Неожиданно, - сказала моя свекровь. – Ну и ладно». Не могу сказать, чтобы я им понравилась, но и общаться приходилось не часто, Андрей обычно разговаривал с ними по телефону. За десять лет они приезжали в Питер один раз, и мы к ним раза четыре.

Впрочем, скованно я себя чувствовала, наверно, первые пять минут. А потом стало как-то шумно, легко и весело. Хотя встречаться взглядом с Бранко мне по-прежнему было неловко. Влах разговаривал со мной по-английски, для Марики Глеб или Бранко переводили на хорватский, для меня с хорватского на русский. Еда была потрясающе вкусной, особенно мне понравились свернутые в рулеты тонкие отбивные с начинкой из сыра и острого перца.

- Дингач, - сказал Влах, подливая мне вина из бутылки с ослом на этикетке. – Не были еще на Пелешаце?

- Съездим, - кивнул Глеб и пояснил для меня: – Это полуостров, где самые лучшие винодельни. Тут недалеко, за Дубровником. Можно все попробовать и с собой купить.

И все же, как бы ни было мне хорошо в гостях у родителей Бранко, в голове воронкой крутилось недоумение. Я не представляла, видели ли они жену Глеба, но о том, что он женат, не знать не могли. И при этом пригласили нас в гости вдвоем и так по-доброму отнеслись. Конечно, Глеб не сказал им, что мы познакомились уже здесь, они думали, что мы приехали вместе, но что это меняет? Или им известно что-то такое, о чем не знаю я?

Ника, заканчивай уже. А то сейчас вообразишь его каким-нибудь мистером Рочестером.

К себе мы вернулись в одиннадцатом часу. Пока сидели за столом, дождь кончился. Я думала, что после такого ливня должно было похолодать, но стало, похоже, еще жарче. Влажная, липкая духота, с которой едва справлялся кондиционер. Ветер вяло шевелил верхушки деревьев, с листьев капало.

- И как же самолеты без нас? – спросила я, выйдя на балкон. – Подушки не высохли, шезлонги мокрые.

- Самолетам без нас никак, - согласился Глеб. – Разобьются нафиг. Тащи свой пляжный матрас.

Он вытер шезлонг бумажным полотенцем и пристроил на него мою подстилку, принес один бокал с парой глотков вина – чисто символически.

- Знаешь, есть такая примета, - сказал он, когда я устроилась у него на коленях. – Если мужчина и женщина выпьют из одного бокала, они могут узнать мысли друг друга.

Я как-то некстати вспомнила «Девушку у обрыва» Шефнера – там это означало совсем другое. Если мужчина и женщина выпьют из одного бокала – это к свадьбе. Вот уж точно некстати.

- Не боишься? – спросила я, - отпив немного и отдав бокал Глебу.

- Нет. А ты?

Я покачала головой. Хотя, наверно, это было не совсем правдой. Или совсем неправдой. Потому что я боялась. Хотела узнать, о чем он думает, – и боялась.

- И о чем же?