Девушка из Дубровника

И тут я почему-то вспомнила фотографии, которые Глеб сделал в Дубровнике. И свою мысль о том, что, может быть, Андрей видел меня унылой жабой, поэтому я и получалась на его снимках такой уродиной. Может, Глеб действительно сейчас видит меня только что проснувшейся спящей красавицей?

— Сколько времени? — спросила я.

— Начало второго. Пойдем куда-нибудь? Или поваляемся еще?

Пока я раздумывала над альтернативой, Глеб вытащил из-под меня край простыни, подобрался поближе и, похоже, был приятно удивлен обнаруженным.

— Я, вообще-то, тоже голым обычно сплю, — сказал он, обводя пальцами полукружья под грудью.

— А это тогда что? — я оттянула резинку его боксеров и звонко щелкнула по животу.

— Ну… не хотел тебя…

— Шокировать? О господи… — фыркнула я, закатив глаза.

— И правда!

Я и глазом моргнуть не успела, как эта излишняя деталь туалета куда-то исчезла, а я оказалась лежащей на нем. Его руки скользнули по моим бедрам, и я не смогла удержаться от короткого шипения, когда Глеб задел след от уколов. Нахмурившись, он усадил меня рядом и нагнулся, рассматривая красное пятно поверх синяка.

— Сильно болит? — спросил он обеспокоенно.

— Да нет, — пожала плечами я. — Вообще почти нет. Только когда зацепил.

— Прости. Надо было утром еще раз мазью намазать. Но, знаешь, могло быть и хуже.

Он осторожно коснулся губами синяка, глядя на меня снизу вверх, его рука скользнула по внутренней стороне бедра — от колена вверх. И замерла на полпути.

— Кстати. Я тебя вчера просил говорить, если что-то неприятно или не нравится. И давай еще сразу вот что проясним. Есть что-то такое, что категорически нет?

— БДСМ, — пожала плечами я. — В любом виде. Анальный секс. Больше, вроде, ничего. Что не запрещено — то можно.

— Принято, — кивнул Глеб.

— Ну, и групповухи всякие.

— Вот ведь досада, — он тяжело вздохнул. — А я-то думал вечеринку устроить. Пригласить местную ватерпольную команду. И пяток монахинь из монастыря. Тесным дружеским коллективом…

Я попыталась от души треснуть его по спине, Глеб перехватил мою руку, опрокинул навзничь и прижал к матрасу.

— А говоришь, никакого БДСМ. Лиха беда начало. Так и до ватерпольной команды дойдем.

Я попыталась вырваться, но он еще крепче прижал мои поднятые руки к кровати. Наклонившись надо мной, Глеб короткими поцелуями пробежал от запястья до подмышки, затем по другой руке, легко и быстро касаясь кожи губами и языком. Отпустив наконец мои руки на свободу, он начал нежно ласкать грудь…

— Ничего себе, без десяти три, — удивилась я, посмотрев на телефон. — Мы еще успеем пообедать, или уже будем ужина ждать? Вообще-то я нормально ела в последний раз в Дубровнике днем.

— Успеем. В душ пойдешь?

— Слушай, а может, нам прямо в душе и поселиться? — предложила я. — Ну, чтобы не бегать каждый раз туда-обратно?

— Ника, не смотри плохое порно, в душе сексом заниматься опасно, — усмехнулся Глеб. — Поскользнешься на вираже — и ага. Ты не представляешь, сколько людей получают травмы в ванной. И не только занимаясь чем-то интересным — что, конечно, совсем обидно.

— Не опаснее, чем на скале над обрывом, — парировала я. — Ну ладно, как хочешь. Мое дело предложить.

— Мы рассмотрим ваше предложение, короле… госпожа Королёва.

Когда мы наконец вышли, была уже половина четвертого. Сарафан выглядел тряпочкой, пришлось выстирать и надеть унылые бежевые бриджи с зеленой майкой-алкоголичкой. Увы, о коротких шортах (не намного длиннее, чем у той девушки в Дубровнике) можно было забыть — не сверкать же таким синяком на весь свет.

Только мы спустились с лестницы, навстречу бросилась лайка Янка. Поплясав вокруг Глеба, она настороженно уставилась на меня. Я присела на корточки и протянула к ней руку ладонью вниз — как обычно делала в собачьем приюте, знакомясь с новыми обитателями. Янка обнюхала руку, завиляла хвостом и лизнула меня в щеку.

— Убиться веником, — сказал Глеб. — Она тебя признала. Она вообще липучка, но к незнакомым относится как к низшей расе.

— Глебче!

Я обернулась на женский голос, который умудрился одним словом спеть целую песню. Марика, мать Бранко, оказалась худощавой и такой же высокой, как ее голос. Темные с проседью волосы были заплетены в косу, короткое желтое платье открывало ноги красоты невероятной — конечно, для… интересно, сколько ей лет? Ну уж вряд ли меньше пятидесяти трех. Я мгновенно обзавидовалась, хотя мои были не хуже. Но только если с точки зрения пропорций. Длинные ноги с моим-то ростом? Эх…

Марика схватила двумя руками мою правую и начала говорить что-то быстрое и непонятное, из чего я с трудом смогла понять только то, что она рада меня видеть. Мы обменялись парой корявых английских фраз, Глеб поговорил с ней по-хорватски, и мы наконец вышли на улицу.

— Ты, Ника, вообще, как — не очень социофоб? — поинтересовался он, когда мы уже спускались по лестнице к набережной.

— А что? — насторожилась я.

— Меня тут многие знают. Кто с детства, кто…

— Понятно, — ухмыльнулась я.

— Да что понятно? — поморщился Глеб. — Я бы даже при желании не смог бы, как ты говоришь, перетрахать здесь все, что шевелится. Просто… просто я вложил сюда немного денег.