Девушка из его прошлого

Мои мысли вернулись в настоящее, когда мы с Джонатаном добрались до моего дома. Я уже давно не вспоминала о событиях, которые привели меня в шахматный клуб. Если бы не Дженис и члены клуба, а также доброта, которую они проявили ко мне в тот день, я бы не окончила колледж. Хотя мне предстояло пройти еще долгий путь, я узнала так много о людях и жизни и о том, что есть очень хорошие и очень плохие вещи.

– Так ты здесь живешь? – спросил Джонатан, пока я шла по тротуару к входной двери.

Стоя к нему спиной, я ответила:

– Да.

– О’кей. Спокойной ночи. Увидимся на следующей неделе, – сказал он.

7. Анника

Чикаго

Август 2001 года

– Что тебя сегодня беспокоит, Анника? Мы можем об этом поговорить? – спрашивает Тина, когда я прихожу на встречу.

Впервые с тех пор, как я начала терапию, мне хочется солгать и придумать объяснение, почему мои волосы выглядят, будто я расчесала их пальцами (потому что так я и сделала), откуда у меня темные круги под глазами (я плохо сплю) и почему на мне не сочетающиеся друг с другом предметы одежды (розовая юбка и красная футболка). Но это, по правде говоря, потребовало бы больше энергии, чем неловкая, унизительная правда, поэтому я выплескиваю ее, не утаивая ни одной детали.

– Джонатан не хочет иметь со мной ничего общего. И это именно то, чего я заслуживаю.

– Я думаю, ты невероятно строга к себе.

– Это чистая правда.

– Почему ты думаешь, что он больше не хочет тебя видеть?

– Потому что, – говорю я, полностью осознавая, что веду себя как капризный подросток, но не в силах подавить свое разочарование от того, что встреча с Джонатаном прошла не так, как я ожидала. – Мне казалось, что мы могли бы продолжить с того места, где остановились.

– Ты имеешь в виду то, что он чувствовал, пока ждал тебя в Нью-Йорке?

– Да. Теперь я готова.

– А как же Джонатан? Как ты думаешь, он все еще готов?

Я едва понимала свои собственные мысли и понятия не имела, что думает Джонатан.

– Я думала, что да, пока он не оставил меня стоять у двери в полном одиночестве.

– Ты думаешь, он таким образом наказывает тебя из-за прошлого?

– А разве нет?

– Может быть, есть и другая причина? Десять лет – долгий срок. Уверена, в его жизни, как и в твоей, было много событий.

Один за другим я выуживала из памяти факты о жизни Джонатана.

– Он разведен. Детей нет. Думаю, он много работает. Живет в квартире недалеко от меня.

– Развод – это серьезная перемена в жизни, и часто она связана с большим стрессом. Он всегда казался тебе неуязвимым, но Джонатан – человек, и он чувствует боль, как и все остальные. Может быть, не ваше прошлое повлияло на его желание увидеть тебя снова, а его нынешняя ситуация?

Мы с Тиной часами работали над трудностями, которые я испытываю, пытаясь поставить себя на место других людей. После того, как Джонатан ушел, я провела весь день, пытаясь разобраться в этом самостоятельно. Мое разочарование росло, потому что, как бы ни старалась, я никак не могла понять, в чем дело. Я просто предположила, что он зол на меня за то, что я сделала. Из-за этих размышлений я не могла расслабиться и, следовательно, не могла заснуть, поэтому совсем перестала высыпаться. Однако менее чем за пятнадцать минут Тина без особых усилий распутала для меня проблему, и я наконец все поняла. Все эти дополнительные шаги так утомительны. Помню, как я была ошеломлена, когда Тина объяснила, что большинство людей могут сделать эти выводы мгновенно, вообще без какого-либо дополнительного анализа. Удивительно… а еще душераздирающе мучительно, потому что я никогда не буду такой.

– Я просто… Так сильно хотела получить шанс показать ему, что теперь я другая. Что я уже не та девушка, какой была тогда.

– Но это то, чего хочешь ты. У него тоже есть право голоса. – Тина что-то записывает в блокнот, который лежит у нее на коленях. – Как ты думаешь, Джонатан хотел бы, чтобы ты изменилась?

– Разве не все такого хотят? Как можно не хотеть, чтобы кто-то изменился после того, как он причинил тебе боль?

– Изменить свое отношение к чему-то – не то же самое, что изменить себя как личность. Джонатана здесь нет, так что не могу за него поручиться, но за те годы, что я веду терапевтические сеансы, я разговаривала со многими людьми. И чаще всего слышу от них, что другой человек изменился. И ни один из них никогда не говорил так, будто это хорошо.

– Как ты думаешь, что мне делать?

Тина качает головой.

– Это твое домашнее задание на следующий раз. Я хочу, чтобы ты сама мне сказала.

8. Анника

Иллинойсский университет в Урбане-Шампейне

1991

Джонатан вышел из Линкольн-холла, когда мы с Дженис проходили мимо, направляясь на занятие. Он улыбнулся и поздоровался. Я промолчала.

– Кто это был? – спросила Дженис.

– Джонатан. Из шахматного клуба.

– Тот парень, которого ты обыграла?

– Да.

Я не хотела говорить о Джонатане. Мысль о том, чтобы обсуждать с Дженис какого-нибудь парня, всколыхнула слишком много неприятных воспоминаний. Я могла думать о Джонатане про себя, но не была готова говорить о нем вслух.

Дженис толкнула меня локтем.