Девушка из его прошлого

Рассказать ему показалось правильным, как и когда я рассказала ему о Джейке. Это было словно вытащить на свет темную и пыльную тайну, и мне нравилось то, как я почувствовала себя после. Освободившейся. Более легкой. В то время я этого не понимала, но много лет спустя осознала, что делиться с Джонатаном тем, что со мной случилось, было одним из способов укрепить нашу с ним связь.

Он крепко меня обнял.

– Я не знаю, что сказать.

Это меня удивило, потому что Джонатан никогда не терял дар речи.

– Все в порядке.

Ему, должно быть, понадобилась минута отдышаться или что-то в этом роде, потому что он сжал меня еще крепче. Когда Джонатан наконец отпустил меня, он немного отстранился и всмотрелся в мое лицо, нежно провел большим пальцем по моей брови и губам, как будто нуждался в доказательстве того, что я достаточно исцелилась.

– Это было очень давно, – сказала я.

Он посмотрел мне в глаза и кивнул. Я отвернулась, и мой взгляд привлек золотой тюбик губной помады на его тумбочке. Указав на него, я спросила:

– Что это?

– Это не принадлежит другой девушке. – Он ответил быстро, хотя такая догадка не приходила мне в голову, пока он сам не сказал: – Продавщица, наверное, бросила помаду в сумку, когда я покупал тебе духи. Я не заметил, пока не пошел заворачивать твой подарок. Не знал, что с ней делать, поэтому принес домой.

Я взяла губную помаду и сняла колпачок, мгновенно очарованная ярко-красным цветом и особенно формой, изогнутой, гладкой и безупречной, как новенький карандаш.

– Тебе нравится? – спросил он, и я кивнула.

– Ты оставила духи дома.

Я опустила глаза, смущенная тем, что не догадалась взять духи с собой после того, как сказала ему, как они мне понравились.

– Большинство запахов для меня слишком сильные.

– Надо было вместо них подарить тебе помаду. А я и не знал. А теперь знаю. – Джонатан указал на дверь. – Ванная комната через коридор. Иди попробуй.

Я вошла в ванную и посмотрелась в зеркало. Я на-деялась, что помада будет не такой, как ненавистный мне липкий блеск. Я должна сначала покрасить губы или же обвести контур? Это была область знаний Дженис, а не моя, и я чувствовала бы себя глупо, если бы мне пришлось признаться Джонатану, что я не знаю, как это делается. Я снова надела колпачок и положила помаду на полочку. Может быть, я подожду, пока вернусь в колледж, и попрошу Дженис дать мне урок. Лицо Джонатана появилось в зеркале рядом с моим, и я обернулась.

– Так ты не собираешься попробовать?

– Я никогда раньше не пользовалась губной помадой.

– И я тоже.

Должно быть, вид у меня стал смущенный, потому что он рассмеялся.

– Это была шутка, Анника.

– О!

– Садись сюда, – сказал он, похлопав по стойке.

Я взгромоздилась на нее, а Джонатан встал между моих ног.

– Держу пари, это как книжка-раскраска.

Заостренным концом Джонатан провел по линии моих губ с точностью хирурга. Затем он короткими движениями провел по самим губам. Я сомкнула их и разомкнула, наслаждаясь слабым чмокающим звуком, который получился, и широко улыбнулась.

– Взгляни на себя, – предложил он.

Я оглянулась через плечо, с изумлением уставилась на девушку в зеркале.

– Ух ты! – сказала я.

Яркий цвет подчеркивал черты моего лица и заставил задуматься, а вдруг толика туши уравновесит эффект и улучшит его еще больше. Дженис будет в восторге, когда я спрошу ее.

Я обернулась, и Джонатан взял меня за подбородок, повернул мое лицо вправо, а затем медленно влево, изучая мои губы.

– Мне нравится.

Он посмотрел мне в глаза, когда сказал это, и как раз в тот момент, когда я уже не могла больше выдержать его пристальный взгляд, Джонатан закрыл их и прижался лбом к моему. Может быть, то, что я испытывала в тот момент, другие люди тоже чувствовали, когда долго смотрели в глаза друг другу. Когда Джонатан и я были соединены лбами, я могла с этим справиться и знала, каково это – испытывать глубокую привязанность к кому-то.

Годы спустя, во время терапии, когда Тина помогла мне понять, что он сделал это специально, я испытала глубочайшую печаль, что его потеряла. В тот момент я скучала по нему больше, чем когда-либо. Возможность увидеть его снова казалась мне крайне маловероятной. Но в тот день в его ванной комнате, в доме его матери в Уокигане, я знала, что Дженис была права, когда говорила, что я влюбляюсь в Джонатана. Пусть даже я сама еще не могла до конца осознать это.

– Я не позволю никому причинить тебе боль, как это сделали те девочки, – сказал он.

– Хорошо, – ответила я, потому что ни на минуту не сомневалась, что он говорит правду.

Джонатан поцелуями стер с меня помаду.

Джонатан хотел уехать в четыре часа, чтобы мы успели зарегистрироваться в отеле и попасть на напутственную речь для команды в номере Эрика.

– Мам, почему твоя машина стоит на подъездной дорожке, а не в гараже? На улице мороз, и сегодня ночью должен пойти снег. Дай мне свои ключи, я ее отгоню.

– Кажется, я их куда-то положила.

– Ну так просто дай мне запасные.

– Это и был запасной комплект. Свои я потеряла месяц назад. Я думала, они рано или поздно найдутся.

– Когда ты их в последний раз видела?