Девушка из колодца

«Если вы путешественник, который любит приключения и испытывает слабость ко всему странному и жуткому, – начинается подпись к фотографии, – вам понравится гора Осоре (которую местные жители ласково называют Осорезан) в Аомори, провинция Муцу. Эта гора известна храмом Бодхи и мирными, хотя и довольно пустынными окрестностями. Узкая дорога ведет к в большинстве своем необитаемой долине Яген, где посетители могут насладиться необычным сочетанием нетронутой природы и немноголюдных горячих источников».

Молодая женщина оглядывается по сторонам. Она не видит меня, но все равно шепчет:

– Спасибо.

Мальчик с татуировками прячется.

Сейчас ночь, и в домах больше не горит свет. Единственный источник света – странная луна, смотрящая на него из окна, и слабое искусственное свечение фонарных столбов на улицах.

Тарк знает, что он в комнате не один, поэтому и прячется. По потолку ползут тени, половицы скрипят и стонут, пока дом затихает на ночь. А мальчик прячется.

Все начинается с зеркала, в котором Тарквиний видит отражение того, как он забился в угол рядом с кроватью, и тихо нашептывает:

– Вот черт, черт, черт, черт.

Из этого зеркала появляется длинная тонкая рука, и что-то отталкивающее и черное вылезает наружу. Дыхание мальчика становится прерывистым, сердце его учащенно бьется.

Так же внезапно один за другим гаснут фонарные столбы на улице. И только один, прямо напротив дома, то вспыхивает, то гаснет, в один момент погружая все в темноту, а в следующий – отбрасывая мимолетный блеклый свет.

Из зеркала выходит фигура. Ее движения плавны, хотя то, что можно принять за ноги, не касается пола. Фигура закутана в темный бесформенный и развевающийся плащ, над которым возвышается пустое, неподвижное лицо. Маска, теперь еще более обветшалая, свидетельствует о том, что стены ее тюрьмы почти разрушены.

Что-то выглядывает из-под маски.

Оно видит Тарка, но не глазами.

Оно улыбается, но у него нет рта.

Женщина в черном надвигается на мальчика с татуировками, который, хмурый и дрожащий, вжимается в стену. В руках у него абсолютно бесполезная бейсбольная бита. По крайней мере, если ему суждено умереть этой ночью, он умрет хоть и напуганным, но не трусом.

Но вместо смерти этим вечером к нему являюсь я.

Черная фигура останавливается, когда я делаю шаг вперед, преграждая ей путь. Воздух наполняет шипение, в котором отражается вся ее бессильная ярость. Женщина в маске уже многие годы не была такой сильной. Она приняла мой отказ предотвратить смерть Йоко Танеды за слабость. Но поскольку женщина в маске еще не полностью освободилась от печатей, у меня больше власти над судьбами детей.

Она рычит, и я ощущаю царящий внутри ее мрак. Но я уже пережила свою долю безумия, поэтому не отступаю. Надвигающаяся тьма окружает меня, угрожает мне, но я отгоняю ее своим присутствием, своей волей. Женщина в маске не ожидала, что я окажусь такой сильной.

У нее не получается продвинуться дальше, и между нами разгорается молчаливая невидимая война. Черная фигура бросается вперед в попытке проскочить мимо и добраться до мальчика. Но, несмотря на скорость женщины в маске, я с легкостью хватаю ее за запястье и сжимаю.

Она вскрикивает от боли. Позади себя я слышу испуганный вздох.

Тогда женщина в маске понимает, что не готова.

Не сейчас, когда я здесь, бросаю ей вызов по причинам, которым таким существам, как она, никогда не понять.

На теле подростка сломаны три печати. Еще одна, залитая кровью Келли, пока что не поддалась. Но последняя, полностью запечатанная – ахиллесова пята женщины в маске.

И она вынуждена отступить, шаг за шагом. В последний раз клацнув зубами, женщина в маске исчезает.

Я могла бы уничтожить ее прямо сейчас, но не делаю этого из-за сдавленных криков боли, которые издает мальчик.

Он сжимает запястье в том самом месте, где я ранила женщину, и смотрит на меня, опасаясь, что я тоже пришла отомстить.

Вместо этого я опускаюсь на пол в нескольких футах от мальчика, который сидит, все еще съежившись, поджав под себя ноги и положив руки на колени. Я наблюдаю за ним. По моему внешнему виду сложно угадать мои намерения, но Тарк вскоре понимает, что я не собираюсь причинять ему вред.

– Спасибо, – с трудом выговаривает он, все еще потирая слегка опухшее запястье.

Я не отвечаю.

Он нерешительно выбирается из укрытия и подходит ко мне, а я все еще стою на коленях. Он долго колеблется, а затем неуклюже касается моих волос пальцами здоровой руки, будто хочет убедиться в моей телесности. Я позволяю ему, а мальчик вскоре отступает, опасаясь, что за такую вольность его ждет наказание.