Девушка из колодца

Между указателями «12-я улица» и «Пенсильвания-авеню» проходит Сакура-Мацури, японский уличный фестиваль. Все трое оплачивают вход и бродят между маленькими торговыми лавочками. Большинство зрителей наблюдают за тем, как практикуются семь мастеров боевых искусств. В шести кварталах, которые были отведены для фестиваля, расположились три сцены, на которых вскоре будут выступать певцы и музыканты. Отец Тарквиния покупает на всех шарики такояки, и в течение нескольких минут они просто болтают, любуясь разворачивающимися перед ними видами.

– Нам следует почаще вот так выбираться, – замечает Тарк несколько часов спустя.

Дуг отошел, чтобы поторговаться с ближайшим продавцом за маленькую копию самурайского меча. Уже начинают сгущаться сумерки, но толпа не спешит расходиться – все ждут фейерверка, который начнется через час.

– В колледже нелегко, – признается Келли, – но этим летом я свободна.

Тарквиний корчит гримасу.

– Разве летом вы, студенты колледжа, не ходите на пляжи, не пьете пиво и не выкладываете в Facebook[21] фотографии, на которых складываете губки бантиком?

Келли знает, что ей следовало бы отнестись к подобному замечанию неодобрительно, но вместо этого она смеется:

– Кому-то нужно поговорить с твоим отцом о том, что ты смотришь.

Тарквиний собирается что-то возразить, но замолкает, когда они проходят мимо небольшой лавочки, где продаются разные виды японских кукол, от ичимацу до кукол-самураев муся-нинге и маленьких фигурок нох. Проследив за его взглядом, Келли понимает, в чем дело, и по привычке тянется к шраму.

– Ты получала новости от Кагуры-тян? – внезапно спрашивает Тарк.

– Они с тетей переехали на Хонсю, у них там небольшая гостиница. Время от времени она и Сая приезжают в Чинсей, чтобы навести там порядок. Думаю, там слишком много болезненных воспоминаний, поэтому они не остаются надолго. Она связывалась с тобой?

– Однажды, – отвечает Тарквиний. – Пару месяцев назад мы с папой еще раз съездили в Японию. Даже остановились у них в гостинице на несколько недель.

– Правда? Что…

Раздается рев: двое бойцов, чьи лица спрятаны за стальными масками, сражаются большими палками для кендо. Находящиеся неподалеку зрители бурно аплодируют скорости и свирепости, с которой бойцы атакуют, а также ловкости, с которой уклоняются от ударов противника.

– За куклами требуется уход, – внезапно говорит Тарквиний, после того как зрители затихают. – Так говорит Кагура. Они же не могут допустить, чтобы духи вырывались наружу.

Келли не удается сдержать улыбки.

– Уверена, они знают, что делают. Помнишь, Кагура сказала, что из тебя получился бы отличный онмедзи, живи ты в Древней Японии?

– Я уточнил некоторые детали. Не уверен, что справлюсь с составлением календаря и всем тем, что связано с астрологией. Можешь представить, чтобы я писал гороскопы для императора? «День ваш будет счастливым, если только вы безо всякой на то причины не обезглавите своего любимого онмедзи. Вы бы нравились девушкам, будь у вас более симпатичное лицо, но помните, терпение – божественная добродетель. Также не забывайте о том, что меня нельзя обезглавливать». Может, я мог бы изгонять призраков из людей. Я изучил исследования по японским эзотерическим ритуалам.

– Уверен, что это разумно?

– Папа всегда говорит, что чем больше ты о чем-то знаешь, тем лучше можешь себя защитить. Именно этим я и занимаюсь.

В соседнем магазине кто-то продает укие-э. На одном из этих настенных свитков изображена молодая девушка. У ее кожи синеватый оттенок, руки вытянуты перед собой, запястья свободно свисают, а на лице – невероятное спокойствие, слегка тронутое печалью. И она медленно поднимается из колодца.

– Вам нравится? Это изображение из «Тридцати шести привидений», одного из величайших шедевров Цукиоки Еситоси, – гордо заявляет продавец на ломаном английском.

– Пожалуй, я ее куплю, – решает Тарквиний.

Он поворачивается, чтобы оглядеть толпу, и Келли ахает, когда я на мгновение поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее. Я не изменилась, за исключением того, что теперь я будто поднимаюсь откуда-то из груди Тарка. Из-за моей сломанной шеи кажется, что мы с ним – две головы, разделяющие одно тело.

– Тарк!

– Что? – озадаченно оглядывается на меня мальчик. – Что случилось, Келли?

– Ты все еще видишь ее, да?

Келли взволнована и напугана. Она думала, что со временем воспоминания о призраках поблекнут, а не останутся в настоящем. За прошедший год она не замечала ничего необычного, никаких других привидений, которые преследовали бы ее. Потому-то девушка решила, что худшее позади.

– Окику? – Тарквиний, кажется, не удивлен. Напротив, он спокоен и готов признать правду.

– Я знаю, она защитила нас, но, если будешь держать ее при себе, ничего хорошего не выйдет. Нам нужна помощь…

– У меня нет выбора, Келли, – тихо говорит Тарк.

– Я не понимаю…