Девушка из кошмаров

— Почему ты сразу прибегаешь к заклинанию? Почему ты так уверен, что это что-то из разряда паранормального?

Это в первый раз, когда я слышу так близко, как Томас возражает Кармел. А так как я стал свидетелем нестандартной ситуации, как спорят мои друзья о том, есть ли у меня психическое заболевание или нет, я начинаю жалеть, что не пошел в класс.

Перестань совать свой нос туда, куда не следует прежде, чем его кто-нибудь отрежет. Вокруг тебя кое-что происходит, словно надвигающая буря.

Мне плевать.

В шестом ряду на третьем месте мне подмигивает Анна. А может, просто моргает. Не могу точно сказать, потому что на ней отсутствует половина лица.

— Пойдемте, поговорим с Морфаном, — сообщаю я.

* * *

Над дверью антикварного магазинчика звякает колокольчик, и перед тем, как Стела сбивает меня с ног, по твердой древесине раздается звонкий топот ног собаки. Я позволяю себе немного почесать ее, пока она смотрит на меня своими огромными карими глазами, словно теленок, прежде чем я двигаюсь дальше к Кармел.

Мы не одни в магазине. Морфан разговаривает с двумя женщинами, леди около сорока лет в свитерах, которые интересуются одним китайским умывальником. Морфан улыбается и начинает рассказывать им небольшую потворствующую историю, которая может оказаться правдой или выдумкой. Странно видеть его рядом с покупателями. Он выглядит таким славным. По пути в подсобку мы стараемся издавать как можно меньше шума. Через несколько минут мы слышим, как женщины прощаются со Стелой и Морфаном, а еще чуть позже вместе со своей собакой они идут вдоль занавески в подсобку, где он хранит странные и непонятные оккультные товары. В витрине на столе красуются свечи моей матери. Они теперь стали общедоступными.

То, как смотрит на меня Морфан, заставляет меня ожидать, что он направит свой докторский фонарик мне в глаза, чтобы проверить мою ученическую реакцию. Его руки скрещены на груди, комкая свою черную кожаную жилетку и покрытую логотипом «Аэросмит» футболку. Все это время, пока Томас подбрасывает ему свеженабитую трубку табаком, которую он ловко ловит с помощью вовремя поднятой руки, он не отводит от меня своего пристального взгляда. Трудно поверить, что тот любезный владелец антикварного магазина и этот дядька, обладающий темной магией, один и тот же человек.

— Вы пришли сюда, дети, перекусить после уроков? — интересуется он, закуривая трубку. Затем проверяет свои часы. — Не может быть. До пяти часов еще много времени.

Томас неловко прочищает горло, пока пушистые брови Морфана поднимаются в его сторону.

— Тебя отсеяли, и теперь ты будешь отбирать всякий хлам, который я скупал этим летом на блошином рынке.

— Меня не выгоняют. Осталось две недели до окончания обучения. Никто даже не парится по этому поводу.

— Зато меня это волнует и твою маму. Не забывай об этом, — он кивает Кармел. — А что насчет тебя?

— В аттестате у меня абсолютный средний бал, — отвечает она. — И так будет и дальше. Как говорит мой отец, все дело в результатах, — ее улыбка выглядит милой, извиняющейся, но в то же время уверенной. Морфан трясет головой.

— Ты разговаривал со своим британским другом?

— Да.

— И что он сказал?

— Он посоветовал отпустить ее.

— Умный совет, — он затягивается трубкой; когда он выдыхает, дым скрывает его лицо.

— Я не согласен с этим.

— А следовало бы.

Кармел подается вперед со скрещенными руками на груди.

— Почему? Вы можете перестать говорить загадками? Если бы вы рассказали нам, что делать дальше, зачем нужно смириться с этим, возможно, тогда мы бы и прислушались к вашему совету.

Он выдыхает и отводит от нее взгляд, кладя трубку на стеклянный высокий и длинный кухонный стол.

— Я не могу вам рассказать того, чего и сам не знаю. Это не точная наука. Не экстренный выпуск новостей. Оно просто мерцает, вот здесь, — отвечает он, указывая себе на грудь. — Или здесь, — указывая на висок. — Оно говорит мне, чтобы мы держались подальше от этого. Оно утверждает, чтобы мы отпустили ее. Люди наблюдают за тобой. Ты не обращаешь на них внимания и все надеешься, что они никогда не разоблачат себя. И есть еще кое-что, — он снова выдыхает дым, выглядяь задумчивым; это единственный случай, когда можно застать его в таком состоянии и только за курением трубки. — Что-то пытается сдерживать эту изнанку, пока другое пытается привлечь ее. Вы хотите знать правду, поэтому это касается меня больше всего. Мне трудно держать язык за зубами.

— Что ты скрываешь? — спрашиваю я. — Что знаешь?

Морфан через дым устремляет свой взгляд на меня, но я не опускаю глаза. Я это просто так не оставлю. Не могу. Я обязан помочь ей и даже больше. Я не могу думать, что она может страдать.

— Просто заканчивай с этим, хорошо? — говорит он, но я слышу это. Решительность в его голосе.

— Морфан, что ты знаешь?

— Я знаю… — он вздыхает, — кое-кого, кто может знать ответ.

— Кто это?

— Мисс Рикка.