Девушка из кошмаров

Я сохраняю спокойствие, ожидая «но». Оно не заставляет себя долго ждать.

— Но думаю, суть в том, что я не хочу больше этим заниматься. Вся моя жизнь полна планов, целей и обстоятельств, никоим образом не переплетающихся со смертью и умершими. Думала, что у меня получится все совмещать. То, что я смогла бы сделать. Но это не так. Поэтому я выбрала другой путь, — ее подбородок поднят, готовый к бою и ожидающий моей атаки.

Самое смешное, что я не хочу этого делать. Кармел не связана с этим делом так, как я или даже как Томас. Никто не выдвигал ее в ведьмы или не проливал ее кровь сталью, кто знал об этом много сотен лет назад. У нее есть выбор, и, несмотря на мою дружбу с Томасом, я не могу злиться на ее решение.

— Думаю, я решилась на этот шаг в неудачное время, — сообщает она, — именно когда что-то решается с Анной.

— Все нормально, — отвечаю я. — И это не эгоистично с твоей стороны. Я имею в виду, что это так, но… все в порядке. Но нехорошо, когда ты подобным образом ставишь Дерека в пример Томасу.

Она виновато качает головой.

— Только так я могла позволить ему отпустить меня.

— Это было резко с твоей стороны, Кармел. Парень любит тебя. Ты же знаешь это, да? Если бы ты с ним поговорила, он бы…

— Завязал со всем этим? — она улыбается. — Я бы никогда не попросила его об этом.

— Почему нет?

— Потому что я тоже его люблю, — она кусает губы и ерзает.

Ее руки скрещены на груди так, что она почти обнимает себя. Как бы ни был похож последний учебный день на все предыдущие, это решение Кармел не далось легко. Она все еще колеблется. Я вижу, как оно мелькает в ее взгляде. Она хочет спросить, совершает ли она ошибку, будет ли она об этом сожалеть, но слишком боится моего ответа.

— Ты позаботишься о нем? — спрашивает она.

— Я буду здесь, если ему понадоблюсь. Я буду прикрывать ему спину.

Кармел улыбается.

— Лучше полностью за ним присматривай. Иногда он ведет себя слишком неуклюже.

Ее лицо морщится, и одним резким движением она вытирает свою щеку, возможно, слезу.

— Я буду скучать по нему, Кас. Ты не представляешь, как же я буду по нему скучать.

Для меня эти слова послужили сигналом, чтобы подойти и подарить ей самые неуклюжие объятия, которые она когда-либо получала. Но она принимает их и наклоняется так, что чувствуется весь ее вес, опирающийся на мое плечо.

— Мы тоже будем скучать по тебе, Кармел, — отвечаю я.

Глава 14

— Томас, ты дома?

Я несколько минут стучу в дверь, но, когда надавливаю на нее, она оказывается незапертой. Заглядывая внутрь, я чувствую себя не в своей тарелке. Как для пары холостяков, Морфан с Томасом держат вещи в относительной чистоте. Единственный их минус заключается в том, что они всегда губят комнатные растения. Я свистнул Стелле, но не удивился, обнаружив, что ее тоже здесь нет. Машины Морфана не было во дворе, и, как известно, она всегда отправлялась с ним в магазин. Я прикрыл за собой дверь и зашел вглубь дома, проходя мимо кухни. Из закрытой двери спальни Томаса раздается приглушенная музыка. Я резко стучу в дверь и нажимаю на ручку.

— Томас?

— Привет, Кас.

Не такое ожидал я увидеть. Он уже встал, оделся и меряет шагами комнату, начиная от загроможденного стола и заканчивая еще большей захламленной кроватью. Повсюду разбросаны раскрытые книги и вырванные клочки страниц. Я замечаю его ноутбук, обложенный тремя заполненными пепельницами. Вот отстой! Между пальцами заметна зажженная сигарета, шлейф дыма которой слабо поднимается над ним.

— Я пытался тебе дозвониться, — сообщаю я, заходя в комнату.

— Я отключил телефон, — отвечает тот, раздувая сигарету.

Его руки трясутся, поэтому он не смотрит на меня. Он все также продолжает листать страницы. Ведя себя подобным образом, Томас похож сейчас на погруженного в свои мысли и курящего одну за одной сигарету пьяницу. Когда он в последний раз ел? Или спал?

— Сбавь обороты, — я указываю на сигарету.

Перед тем, как затушить ее в переполненной пепельнице, он переводит свой взгляд на нее, словно до этого он забыл о ней вовсе. Кажется, это действие немного встряхивает его, поэтому останавливается и чешет голову, словно просыпаясь ото сна.

— Думаю, я немного покурил, — отвечает он, облизывая губы.

Когда он глотает, на его лице расползется отвращение, поэтому он отталкивает от себя пепельницу.

— Фу, гадость! Возможно, теперь я покончил с этим.

— Может быть.

— Так что ты здесь делаешь?

Я бросаю на него скептический взгляд.

— Проверяю тебя, — отвечаю. — Прошло уже четыре дня. По крайней мере, я думал, что, когда приду сюда, обнаружу тебя перекрашенного в черный цвет и слушающего «Стейнд»[30].

Он улыбается.

— Ну, в течение нескольких дней я находился в рискованном положении.

— Хочешь поговорить об этом?

Его нет слетает с губ так резко, что я почти отступаю на шаг назад, но затем он пожимает плечами и качает головой.

— Извини. Я планировал сегодня тебе позвонить. Честное слово. Я занимался тем, что таращился в бумаги, пытаясь придумать что-нибудь полезное. Похоже, удача пока не на моей стороне.