Девушка из кошмаров

— Это ведь испытание, да? — спрашиваю, когда Гидеон опускает глаза. — Насколько оно опасное? Что ожидает нас там, пока ты будешь ехать в одном из частных вагонов или сидеть на заднем сиденье Ролс-Ройса, помыкая шофером?

По большей части он не заботится о сказанном. А просто проверяет свои карманные часы.

— И ты даже о Джестин не волнуешься?

Гидеон берет чемодан в руки.

— Джестин, — хмыкает он, проходя мимо, — она и сама в состоянии о себе позаботиться.

— Она же на самом деле не твоя племянница, так ведь? — тихо проговариваю я.

Он замирает перед открытыми раздвижными дверями.

— Тогда кто она? Кто на самом деле?

— Разве ты еще не понял? — спрашивает тот. — Это девушка, которую тренировал Орден, чтобы заменить тебя.

* * *

— Эта колбаса — просто офигительная, — сообщает Томас с набитым ртом.

— Сосиска, — поправляет Джестин. — Мы называем ее сосиска.

— Какого черта вы дали ей такое название? — спрашивает Томас, испытывающий отвращение, даже когда жадно поглощает остальную ее часть.

— Не знаю, — улыбается Джестин. — Просто так называем. И точка.

Я с трудом слушаю их болтовню и на автомате заталкиваю пищу в рот, пытаясь не смотреть в сторону Джестин. Я стараюсь сопоставить слова Гидеона с теми фактами, как непринужденно она улыбается, сумев завладеть вниманием Томаса, несмотря на его подозрения. Я имею в виду, что она… милая. Она не утаивала от нас никакой информации и не лгала нам. Она даже и не думала так поступать, когда как мы переживали за это. И, кажется, она заботится о Гидеоне, даже если очевиден тот факт, что ее преданность — дело рук Ордена.

— Я наелся, — заявляет Томас. — Пойду в душ.

Он встает из-за стола, немного колеблясь со смиренным выражением на лице.

— Но сначала помогу вам убраться здесь.

Джестин улыбается.

— Иди уже, — проговаривает она и бьет по его руке, когда тот пытается дотянуться до тарелки. — Мы с Касом помоем посуду.

Убедившись, что Джестин не шутит, он пожимает мне плечами и топает наверх.

— Он не похож на того, кто очень сильно озабочен происходящим, — замечает Джестин, пока собирает тарелки и несет их к раковине.

Она права. Он не такой.

— Он всегда такой… беспечный? Как долго вы знакомы?

Беспечный? Я никогда не считал таким Томаса.

— Некоторое время, — отвечаю я. — Возможно, он просто втянулся в это дело.

— Втянулся?

Я вздыхаю и кладу обратно джем с желе в холодильник.

— Нет. Тебе этого не понять.

— На что это похоже? Я имею в виду, тебя всегда это пугает? — спрашивает она с повернутой ко мне спиной.

Моя замена выкачивает из меня информацию. Словно я собираюсь стать ее наставником или что-то в этом роде, обучая до тех пор, пока не пройдет две недели. Она выжидающе смотрит через плечо.

Я перевожу дыхание.

— Нет. Совсем не пугает. Ты окунаешься в это с головой. Полагаю, что это больше похоже на что-то из разряда зачистки на месте преступления. Согласованного.

Она хихикает. Стоя над раковиной, она убрала свои волосы назад, и теперь они, длинные, перевязанные резинкой цвета чистого золота, спадают на плечи. Такое движение вызывает в памяти нашу первую с ней встречу, когда она напала на нас. Я мог бы пропустить эту девушку.

— Чему лыбишься? — спрашивает она.

— Ничему, — отвечаю я. — Разве ты уже не выучила все о призраках? Орден должен был бы все тебе рассказать.

— Полагаю, в этом есть моя доля. Но я готова все усложнить, намекни мне они об этом, — она ополаскивает чашку и ставит ее на сито. — В отличие от тебя.

Она опускает руки в мыльную воду и визжит.

— Что?

— Порезала палец, — бормочет она, вытаскивая его из воды.

Между первым и вторым суставами пальцев я замечаю тонкий порез, из которого вытекает ярко-алая кровь; капая, она стекает по ладони и падает вниз, смешиваясь с водою.

— Должно быть, порезалась масленкой. Все нормально; из-за воды выглядит не таким ужасным.

Я знаю, но все еще продолжаю прижимать полотенце к ране и через тонкую ткань ощущаю, как пульсирует порез.

— Где бинты?

— Все не так плохо, как кажется, — говорит она. — Через минуту кровь остановится. Однако тебе стоит заканчивать с посудой, — она улыбается. — Не горю желанием чувствовать жжение.

— Конечно, — отвечаю, усмехаясь ей в ответ.

Она наклоняет голову, чтобы подуть на рану, и тут мои ноздри улавливают ее духи. Я все еще наполовину удерживаю ее за руку.

Внезапно тишину разрывает пронзительный шум дверного звонка; я отшатываюсь в сторону, почти таща за собой полотенце. Не знаю почему, но лишь на секунду мне показалось, что передо мной появится Анна, которая будет стучать в дверь, пока она не сорвется с петель, своими покрытыми черными венами кулаками, готовая вцепиться в мои штаны. Но мы просто мыли посуду. А штаны сидят на мне надежно.