Девушка из кошмаров

— Меня воспитали родители, — отвечает она, выгибая бровь. — Время от времени они тоже вносили свою лепту. Когда я покидала Орден, мне завязали глаза.

Мы с Томасом обмениваемся взглядами, чтобы еще больше утвердиться в сумасшествии ее слов.

— Это такая традиция, — продолжает Джестин, встречая наши непонимающие взгляды. — Знаете, не все из нас могут порвать с Орденом.

Не хочу спрашивать, что она имеет в виду.

— Джестин, ты налажала в гостинице.

— Разве? Призрак и так был мертв, а нож всего лишь сделал свое дело, — она пожимает плечами. — На самом деле, все очень просто.

— Нет, не просто, — заявляю я. — В своей загробной жизни этот призрак, вероятно, никогда не вредил живому человеку.

— Ну и что? Он не принадлежит нашему миру. Он мертв. И не смотри на меня так, будто у меня не все дома. Твоя мораль не единственная в мире. Просто потому, что она твоя, еще не означает, что она правильная.

— Но неужели тебе не интересно, куда отправляет призраков атаме после их уничтожения? — спрашивает Томас, в попытке поддержать разумно обоснованный разговор.

Потому что я уже почти готов показать ей средний палец. Или высунуть язык.

— Атаме отправляет их туда, куда и следует, — отвечает она.

— Кто тебе такое сказал? Орден?

Мы с Джестин встречаемся взглядами, но она первой отводит глаза в сторону. Даже если мои глазные яблоки полностью стали сухими.

— Подождите, — прерывает Кармел. — Возвращаясь к началу нашего разговора, вы утверждаете, что никто не знает, куда мы направляемся? — она оглядывается; наши пустые лица служат тому подтверждением. — И мы должны покинуть ухоженную и поддерживаемую в порядке тропинку, чтобы дальше отправиться через дебри леса без опознавательных знаков?

— Этот знак существует, — спокойно проговаривает Джестин.

— Что, в виде флага или еще чего-то? Пробираться через заросли и не иметь при себе информации — меня это совершенно не утешает, — она смотрит на меня. — Ты же этим утром наблюдал из окна. Эти деревья тянутся на многие километры вдаль. У нас даже компаса нет. Таким образом, люди и умирают.

Она права. Так люди и умирают. Это случается чаще, чем нам бы хотелось думать об этом. Гидеон в курсе, что мы направляемся к Ордену. Если мы не доберемся точно по расписанию, он вышлет кое-кого за нами. И, кроме того, нутром чувствую, что мы не заблудимся. Глядя на Джестин, понимаю, что она так не считает. Но как объяснить это Кармел?

— Томас, ты когда-нибудь был членом бойскаутов? — спрашиваю я, и он косится на меня.

Конечно же, не был.

— Послушай, если хочешь, можешь пойти назад в гостиницу.

Томас обдумывает предложение, но Кармел скрещивает руки на груди.

— Я никуда не пойду, — упрямо заявляет она. — Стоит отметить, что это глупая идея, и, возможно, так мы все умрем.

— Я сделал себе заметку, — отвечаю я, а Джестин улыбается.

Из-за ее улыбки я успокаиваюсь. Она не держит на меня обиды; с ней можно не соглашаться и не быть ее врагом. Половину времени нашего знакомства я хотел задушить ее, и мне нравилась такая мысль.

— Мы должны двигаться дальше, — заявляет она, — и тогда не потеряемся.

* * *

Еще через час, пройдя энное количество миль, Джестин начинает отставать. Временами она останавливается и оглядывается по сторонам. По ее подсчетам, мы зашли достаточно далеко, и только теперь она начинает нервничать, потому что знак все не показывается. Когда мы тормозим на гребне небольшого холма, то скидываем с плеч рюкзаки и садимся, пока она продолжает таращиться во все стороны. Несмотря на удобную обувь и пребывая в относительно хорошей форме, мы все равно устали. Кармел ерзает спиной, пока Томас потирает плечо. Они оба выглядят немного бледными и липкими.

— Вот он, — выпаливает Джестин таким тоном, будто она всегда и везде могла бы его узнать.

С торжествующе злым блеском во взгляде она оборачивается к нам. Среди деревьев вниз по тропинке я замечаю продолговатый след: в пятнадцати фунтах от земли находится черная лента, обвязанная вокруг ствола.

— Мы наследили здесь, — говорит она, — а по другую сторону находится Орден. Гидеон говорил, что по лесу пешим ходом у нас займет всего два часа. Еще осталось несколько миль.

— У нас получится, — обращаюсь я к Кармел и Томасу, пока они встают, глядя на ленту и пытаясь преодолеть беспокойство.

— Может, хотя бы лесная почва окажется мягче? — произносит Томас.

Джестин улыбается.

— Точно. Вперед!

Глава 22

— Это девственный лес, — проговаривает Джестин после того, как постепенно пейзаж лугов и сосен сменяется на безлиственные деревья и упавшие стволы с переваленным через край мхом.

— Здесь так красиво, — отзывается Кармел, и она права.