Девушка из кошмаров

— В нем никогда нельзя быть уверенным на сто процентов. Я не очень часто имел дело с рунами и до этого момента лично не вырезал ни одного такого, — он наклоняется и смотрит через только что найденную дверь в ночь. Становится холоднее; его дыхание превращается в туманное облачко. — Может, это вообще не имеет значения. Я имею в виду, если это то самое место, сколько людей тогда на самом деле в опасности? Кто появляется здесь? Призраку, или кто бы он ни был, вероятно, надоело все это, и он ушел подстраивать случайную смерть где-то в другом месте.

Случайная смерть. Эти слова колупают мой мозг.

Я идиот.

Веревка соскальзывает из стропила. Я поворачиваюсь закричать во все горло об этом Томасу, но слова вылетают слишком медленно. Все, что мне удается выкрикнуть, только его имя, поэтому я бросаюсь и бегу к нему, потому что вижу, как падет веревка, а призрак, привязанный к ней одним концом, на полсекунды материализуется прежде, чем успевает пихнуть через дверь Томаса, который затем летит головой вниз с сорокафутовой высоты на холодную, твердую землю.

Я ныряю следом за ним. В карман набиваются прутья сена, замедляя мое движение, но я ни о чем другом не думаю, кроме Томаса, и, когда я перепрыгиваю через подсенную дверь, мне удается зацепиться за его ногу. Моим костяшкам пальцев требуется каждая унция силы, чтобы удержать его, когда он ударяется о сторону амбара. В следующий момент Кармел находится рядом, также наполовину свешиваясь из двери.

— Томас! — кричит она. — Кас, вытащи его!

Удерживая за ногу, мы тащим его назад внутрь, сначала за пальцы ног, а затем за колени. Томас все это время держит себя в руках, не издавая ни звука. Нам почти удалось вытащить его, когда я слышу крик Кармел. Мне не нужно оборачиваться, потому что знаю, это дело рук призрака. Я чувствую ледяное давление по своей спине, и вдруг в воздухе появляется эдакий запах, когда вы оказываетесь в мясохранилище.

Поворачиваясь, я вижу его перед собой: молодого парня в выцветшем комбинезоне и хлопчатобумажной рубашке с короткими рукавами. Он выглядит толстым, с набитым брюхом и бледными руками, словно раздутые сосиски. Что-то не так с его формой головы.

Я вытаскиваю нож. Он поблескивает из моего заднего кармана, готовый погрузиться прямо в живот, когда она начинает смеяться.

Она смеется. Я так хорошо знаю этот смех, хотя и слышал его всего-то пару раз. Эта жирная колхозница глумиться над нами с разинутым ртом. Атаме практически выпадает из моих рук. Затем смех резко прерывается, призрак отступает назад и рычит, издавая такой звук, словно англичане в прошлом воспроизводили портативный мегафон. Около пятидесяти голубей вспархивают в воздух со своих насестов и камнем падают на нас.

Где-то посреди перьев и затхлого запаха птиц я кричу Кармел, дабы она продолжала тащить, чтобы не допустить падения Томаса, но я знаю, что она не слышит, даром, что в ее волосы запустились крошеные клювики и когти. Как только нам удалось вытащить Томаса, я подталкиваю их обоих к лестнице.

В панике, взмахивая руками, нашими ногами мы топаем вниз. Я должен оглянуться и убедиться, что ублюдок не собирается толкнуть еще кого-нибудь снова.

— Куда мы бежим? — выкрикивает Кармел, сбитая с толку.

— Подальше от двери, — откликаемся мы с Томасом.

К тому времени, когда мои ноги коснулись последней нижней ступени, Кармел и Томас были уже далеко впереди меня. Затем я чувствую, как справа от нас материализуется дух, поэтому поворачиваюсь. Теперь, когда у меня появился шанс присмотреться поближе, я понял, что не так с его формой головы: его затылок был проломлен. Все, что я могу видеть в этот момент, в его руках вилы.

Прежде чем он бросает их, я что-то выкрикиваю Кармел. Должно быть, мои слова затронули ее, потому что она оборачивается и рывком отклоняется в левую сторону, перед тем как зубья вил прокалывают позади нее стену. В результате она закричала, обостряя к ней свое внимание; я закидываю руку назад и бросаю атаме в щелкающем жесте. Он разрывает воздух и попадает прямо в брюхо фермера. На мгновение он смотрит сквозь меня глазами, похожими на прохладную воду бассейна. В этот раз я ничего не ощущаю. Мне не интересно, куда отправит его нож, и не желаю знать, чувствует ли все еще это Чародей. Когда он исчезает с лица земли, оставляя в воздухе прозрачную рябь, я радуюсь, что он ушел. Потому что мои друзья оказались без малого на волоске от смерти. Чертов ублюдок.

С мягким стуком атаме падает на землю, затем я его поднимаю прежде, чем подойти к до сих пор кричащей Кармел.

— Кармел! Ты ранена? Он тебя тронул? — спрашивает Томас.

Он осматривает ее, пока она в панике трясет туда-сюда головой. Торчащие вилы слишком близко находятся возле нее. Настолько близко, что одно из зубьев пришпилило ее пальто, не задев плеча, а всю ее от удара прижало к стене. Я подхожу и выдергиваю вилы, она же вскакивает, очищая свой пиджак, словно он грязный. Она в равной степени напугана и разочарована, потому что, когда она выкрикивает «Ты тупой мудак», я молчу, осознавая, что эти слова относятся непосредственно ко мне.

Глава 2