Девушка из прошлого

Дверь распахнулась. На пороге появился Дэвид Блейз, полусонный и полуголый, не подозревающий, до чего он сексуален и великолепен.

Глава 7

Темно-шоколадные волосы Дэвида были взъерошены после сна. Он немного удивленно рассматривал двух женщин в ночных рубашках, стоявших перед ним.

Кайла отвела взгляд. На Дэвиде были только голубые клетчатые пижамные штаны, сидевшие очень низко на бедрах. Он обладал великолепным телом. Фигура Дэвида стала мощнее и мускулистее за прошедшие годы. Это уже не мальчик, а могучий мужчина в расцвете сил. В темноте ночи Дэвид казался ожившей статуей: красивые плечи, мускулистая грудь, рельефные мышцы на животе. Кайла сглотнула.

Наконец Дэвид полностью проснулся, и его взгляд стал крайне удивленным. До Кайлы дошло, что, хотя ее ночная рубашка идеально подходит для жарких летних ночей, для подобного рода визитов она слишком прозрачная. Ей вдруг стало холодно.

Дэвид неохотно отвел от нее взгляд. У основания шеи Кайлы пульсировала жилка.

– Мама? – мягко произнес он, открывая дверь шире. – Проходи в дом.

Мать посмотрела на него испытующе, а затем выражение ее лица ожесточилось.

– Я не знаю, кто вы, – отрезала она, – но не думайте, будто я не знаю, что пропал мой кошелек.

– Мы найдем твой кошелек, – спокойно и размеренно ответил Дэвид.

Кайла увидела огромную боль в его потемневших глазах, когда мать подошла к нему.

– И розы нужно подрезать, – продолжала миссис Блейз.

Он вздрогнул, и в этот момент появилась женщина в белой униформе.

– Мистер Блейз, извините, я…

Он взглядом приказал ей замолчать:

– Похоже, она оцарапала руки. Обработайте раны.

– Да, сэр.

Кайла была немного шокирована, услышав приказной тон Дэвида. Это был уже не тот мальчик, который гонял на велосипеде, разыгрывал учителей и сидел с ней у костра, слизывая зефир с пальцев.

За его матерью и сиделкой закрылась дверь, и Дэвид вышел на крыльцо. Его лицо было мрачным. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

– Спасибо, – тихо сказал он. – Где она была? Кайла подумала, что все недомолвки между ними не так уж и важны.

– Она обрезала розы в моем дворе. – Она вручила ему секатор.

Дэвид уставился на секатор, потом посмотрел на сарай, дверь которого была настежь открыта.

– Нужно повесить замок, – произнес он.

– Я не знала, – тихо сказала Кайла. – Когда я сюда переехала, то увидела, что дом и двор очень ухоженные. Я предположила, что твоя мама здорова и сама наводит здесь порядок.

– Один из моих менеджеров следит за тем, чтобы за домом и двором ухаживали. – Он с сожалением посмотрел вокруг. – Все выглядит так, словно тут живут нормальные люди, да?

– Мне очень жаль, Дэвид, – тихо ответила Кайла. – Я ни о чем не знала.

Он улыбнулся немного натянуто.

– Не надо жалости, – предупредил он ее.

– Я тебя не жалею, – слегка вспылила она.

– Что же тогда?

– Это проявление сострадания.

– Ах. – Дэвид не выглядел убежденным. И ему явно не хотелось принимать от нее как жалость, так и сострадание. – Что ты здесь делаешь? Который час?

– Около четырех. Я беспокоилась о своей собаке. Я не могла уснуть. Я услышала шум во дворе и подумала, что это Бастигал.

– А это оказалась моя мама. Какое счастье, что ты нашла ее, пока она не успела серьезно пораниться секатором. – Дэвид покачал головой. – Она не помнит, что ела на завтрак, но сумела открыть два замка с кодом и разблокировать дверную ручку.

Кайла не решилась еще раз выразить ему сочувствие.

– В доме живет сиделка, но, очевидно, она на что-то отвлеклась. По-моему, она тайком курит на крыльце. Вероятно, она не заперла за собой дверь.

Услышав его тон, Кайла слегка вздрогнула. Не хотелось бы ей оказаться на месте той сиделки.

– Как давно твоя мама стала такой? – тихо спросила Кайла.

Дэвиду не хотелось говорить об этом, но потом он вздохнул, словно решил уступить Кайле.

– Она теряла память последние несколько лет, – приглушенно ответил он. – Все начинается с мелочей, на которые не обращаешь внимания. Приезжая к ней, я замечал зубную пасту в холодильнике. Она надевала разные носки, повторяла уже сказанные фразы. Когда я уезжал, она мне звонила и говорила, что потеряла машину. Потом спрашивала, где мой отец. Так было, пока она еще помнила номер моего телефона. – Дэвид резко остановился и глубоко вздохнул, словно приказывая себе перестать откровенничать. Потом холодно добавил: – Примерно два месяца с ней живет сиделка. Последние несколько недель состояние матери стремительно ухудшается. Мне кажется, ей здесь больше нельзя оставаться.

Кайла промолчала. Она сама пережила горе и знала, что иногда слова утешения только усиливают ощущение одиночества.

Протянув руку, она коснулась груди Дэвида в области сердца. Она не понимала, почему так поступила. Возможно, ей хотелось дать ему понять, что она чувствует, как он терзается.

Кончиками пальцев она ощущала тепло его кожи. Сердце Дэвида билось размеренно и громко. Кайла не знала, успокоило ли его ее прикосновение, однако ей самой стало спокойнее. Она чувствовала его силу и знала, что он достаточно стоек, чтобы справиться со всеми невзгодами.