Девушка из Уидоу-Хиллз

Она медленно выпрямилась, держа корзинку на руке, – на ее бледной коже образовалась вмятина под весом готового обеда для микроволновки и бутылки красного вина.

– Лив? Ох, я тебя даже не узнала. Я прямо после смены. – Она чуть подняла руку, и корзина закачалась. – Хотя не оправдываюсь.

Она глянула в мою корзину – пустую, если не считать дверного крючка, – и свободной рукой потерла глаза.

– Извини, побегу, а то свалюсь до того, как запищит микроволновка. А мне еще «Закон и порядок» досматривать.

– Приятного просмотра, – сказала я. Затем свернула в следующий проход и несколько секунд пыталась вспомнить, что за спиртное стояло у Рика в шкафу. Остановилась на бутылке рома похожей формы и оттенка – в качестве благодарности и извинения.

Прежде чем расплатиться, я задержалась перед автоматом с кофе.

– Любопытный набор, – произнес продавец. Веселый, приветливый парень неопределенного возраста, где-то между двадцатью пятью и сорока годами, и с заразительной улыбкой – даже в такую рань.

Он отсканировал крючок и выбил цену за кофе, который я себе только что налила.

– Такой уж у вас магазин, – отозвалась я. Тоже не стала оправдываться.

Продавец прыснул, однако, заметив спиртное, перевел взгляд с бутылки на меня и обратно.

– Удостоверение личности?

Я вытащила карточку из бумажника; продавец, прищурившись, взял ее у меня из рук.

За моей спиной что-то упало. Я повернулась с улыбкой, ожидая увидеть Сидни, задевшую какую-нибудь коробку. Чего только не бывает от переутомления и недосыпа. Вместо коллеги за вращающейся стойкой с чипсами стоял мужчина в джинсах, рубашке с коротким рукавом и бейсболке.

Моя улыбка испарилась, плечи напряглись.

По тому, как он на меня смотрел, я сначала подумала, что это кто-то из знакомых. Но помешало какое-то предчувствие. Давно выработанный инстинкт. Сразу стало не по себе, когда человек резко отвернулся, вращая стойку с чипсами и ни на что не глядя. Знакомое чувство, которого я не испытывала уже давно, – за мной следят.

Все сходилось: в день годовщины несчастного случая десять лет назад журналисты тоже возникали откуда ни возьмись. В проходах супермаркетов, у входа в школу, у стены соседского дома. Они появлялись из-за каждого угла в городе, как в фильме ужасов.

Мне тогда было шестнадцать, я училась в старших классах. Помню интервью в новостях с учителем английского, который описывал меня как примерного ребенка, хорошую ученицу, немного тихую – по понятным причинам. Мать тогда выступила на ток-шоу – предложение, от которого, по ее словам, мы не могли отказаться, хотя я-то с ней не пошла. По телевизору даже показали наш новый дом. Размыли на нем цифры – можно подумать, это что-то меняло. И еще мою фотографию из школьного альбома.

Следующие полгода нас заваливало письмами от самых разных людей.

«Мы за тебя молились…»

«Ох, как же ты выросла…»

«Считаешь, что можно не отвечать тем, кто тебе помог, неблагодарная сука…»

Нам пришлось опять переехать – на этот раз в Огайо. Отчасти поэтому я и сменила имя. Чтобы начать все заново, уже взрослой. Поступить в колледж другим человеком. Свободным от прошлого.

Теперь до двадцатой годовщины оставалось меньше двух месяцев. Неужели репортажи появятся, даже если меня не выследят? Неужели по прошествии стольких лет тот случай все еще кого-то интересовал?

– Всего хорошего, Оливия, – сказал продавец, протягивая мне удостоверение личности. Я сунула карточку обратно в бумажник и еще раз оглянулась. Мужчина исчез.

– Спасибо, – буркнула я и, не поднимая головы, направилась к раздвижным дверям.

И тут увидела его снаружи. Он поджидал меня, прислонившись к синей машине, припаркованной рядом с моей. Перед ним на капоте лежал развернутый сэндвич, купленный явно в другом магазине.

– Привет, – как бы между прочим сказал незнакомец, откусывая кусок. Явно не торопился.

На стоянке, кроме нас, – никого. Я открыла дверь машины, не выпуская ключей из рук, – сработал давнишний инстинкт.

Прожевав и проглотив, мужчина указал на меня сэндвичем.

– А я тебя знаю.

– Вряд ли, – отрезала я.

Всем своим видом он походил на журналиста. Дело было не в одежде или машине, они-то как раз были нетипичными, а в манере небрежно медлить, притворяясь, что вовсе меня не поджидал.

– Оливия, верно?

Я уже захлопнула дверцу, на ходу прорабатывая в уме пути к отступлению. Подсчитывала, сколько секунд у меня на то, чтобы завести машину и выехать со стоянки, прежде чем он последует за мной. Ни секунды на сомнения. Я родилась со здоровым инстинктом самосохранения и привыкла доверять своей интуиции.

Торопясь уехать, я на него едва взглянула. Даже если бы меня спросили, я не смогла бы описать его иначе, как белого мужчину среднего роста и средней комплекции. Правда ли он меня знал или услышал мое имя в магазине?