Девушка из Уидоу-Хиллз

– Да, похоже на удар обо что-то неровное и твердое. Возможно, корень или камень?

Я закивала:

– Что-то такое. Было темно. Все случилось быстро…

Доктор наскоро меня обследовала – незапачканный верх пижамы, неприкрытую кожу рук и шеи. Сначала я проверила себя в ванной Рика, потом это сделала следователь Ригби в моей спальне. Никаких других повреждений. Ничто не указывало на иное развитие событий.

Следователь опять села на стул и принялась что-то печатать в телефоне, пока Сидни готовилась зашивать рану. Сделав обезболивающий укол, она промыла коленку и наложила швы. Ее движения завораживали, пальцы действовали быстро и четко. Закончив, Сидни резко сняла перчатки, и в комнате раздался хлопок.

– Ну вот. Теперь тебе надо будет прийти дней через десять, снять швы. Рана распухла и выглядит страшнее, чем на самом деле. Пропишем тебе противовоспалительное. И что-нибудь успокоительное, согласна?

– Не помешало бы.

– У тебя есть аллергия или другие нежелательные реакции на лекарства?

– Никаких, – заверила я.

Однажды, еще в юности, меня перед операцией чем-то напичкали. Так потом я в течение нескольких часов была без сознания, пока к моей кровати не подошла медсестра со словами: «С добрым утром, Арден». Я не знала, считается ли это побочной реакцией, но сейчас меня такая перспектива только радовала. Принять таблетку и отключиться.

– Ты в доме одна? – спросила Сидни, глядя на бланк, который я заполняла.

Вопрос меня озадачил – прямо как на приеме у доктора Кела. Не услышав ответа, Сидни перестала писать и подняла глаза.

– Я тебе выписываю таблетки с сильным седативным эффектом. Будет лучше, если за тобой кто-нибудь присмотрит.

Я собиралась ответить, что за мной присмотрит сосед, но в эту секунду занавеска распахнулась, и из-за нее появилась Элиза с широко открытыми глазами.

– Ну ты даешь, Лив! – воскликнула она. – Что случилось?

Ни грамма косметики, волосы собраны в хвост на макушке. Просторная футболка, легинсы, кроссовки. Никаких признаков Тревора.

– Ты что здесь делаешь? – спросила я.

Хотя уже догадалась по тому, как на меня смотрела медсестра в приемной во время регистрации. Или та, что измеряла мне давление. Та, что стояла к нам спиной, когда Сидни задернула занавеску. Не секрет, насколько молниеносно в подобных заведениях распространяется информация.

– Ты мне не позвонила, – сказала Элиза.

Она вопросительно взглянула на следователя, протянула руку.

– Элиза. Работаю здесь медсестрой.

– Нина Ригби, следователь. Я сегодня на дежурстве, – пожала та протянутую руку.

Рука Элизы нелепо застыла в воздухе, глаза остановились на мне.

– В чем дело? Что с тобой?

– Со мной ничего, – ответила я. – Наткнулась на труп и упала.

Уголок ее рта дернулся в улыбке – то ли от того, как я произнесла эти слова, то ли от комичности самой ситуации.

– Давай отвезу тебя домой. – Элиза повернулась к следователю. – Доверьте ее мне.

Следователь Ригби натянуто улыбнулась. Сидни хмыкнула, глядя на Элизу.

– Я как раз закончила. – Врач повернулась ко мне. – Думаю, что смогу быстро уладить волокиту с выпиской, никому ведь не захочется плохо выглядеть в твоих глазах. – Она похлопала ладонью по краю кровати, прежде чем выйти. – Рада, что ты теперь не одна.

Ригби встала и протянула мне визитку.

– Возле вашего дома какое-то время будет продолжаться расследование. По крайней мере, сегодня команда пробудет там большую часть дня. И к вам, скорее всего, наведаются вновь. Заполнить кое-какие бумаги.

– Хорошо.

Я чувствовала облегчение от того, что она уходит. Похоже, требуемое получила. Показания подтвердились.

У выхода следователь остановилась.

– У меня уже есть ваши показания, но желательно, чтобы вы, придя домой, попробовали сами все записать. Вдруг вспомните что-то еще. Вы свидетель, а у подробностей есть свойство… забываться.

Задержав на мне взгляд, Ригби шагнула в проем между занавесками.

Элиза поморщилась.

– Жуть какая, – сказала она. – Нагнала на всех страху. Хотя с виду по ней не скажешь.

– Она расследует потенциальное убийство. Им, вероятно, полагается так себя вести, – предположила я.

И все же Элиза права. В следователе Ригби было нечто такое, что отвлекало внимание на посторонние вещи. Я провела с ней несколько часов, гадая, что скрывается за ее фасадом, упустив при этом из виду ее истинные намерения. Этакая профессиональная тактика – дать людям себя недооценить, чтобы они расслабились и проболтались.

Я впустила эту женщину в дом, позволила ей все внимательно осмотреть. Она сидела рядом, когда врач давал заключение по поводу моей раны. Возможно, оно и к лучшему. Побывав у меня и в доме Рика, она лишь убедилась, что никаких преступлений там не совершалось.

Тем не менее я впустила следователя в дом, даже не догадываясь о том, что ей нужно. Впустила до того, как вошла сама. Такая халатность могла закончиться очень плохо. Впредь надо быть осторожнее.

– Пойду проверю, как обстоят дела с бумагами, – сказала Элиза. – Ты пока посиди, ладненько?