Девушка из высшего общества

Лили сняла блузку и стянула джинсы. Они не были близки уже несколько месяцев. Отчасти проблема была в том, что они ложились спать в разное время: то Лили допоздна писала статью, то Роберт общался в городе с нужными людьми. А они не относились к тем парам, которые могли внезапно заняться сексом посреди ночи. По крайней мере, больше не относились. Однажды, прочитав статью «Прибавьте обороты в спальне сегодня вечером», она решила разбудить Роберта, сделав ему минет. Но стоило ей потянуться к ширинке на его трусах-боксерах, как он резко перевернулся и ударил ее коленом в нос. Лили потеряла равновесие и упала с кровати. Полуголая, она сидела на полу в спальне, потирая разбитый нос и ушибленный копчик.

Забравшись под белое одеяло, Роберт притянул ее к себе, и Лили почувствовала его твердый член. Проведя руками по ее ягодицам, он запустил пальцы под трусики-танга из «Косабелла». Спустив их до колен одной рукой, другой он принялся расстегивать бюстгальтер. Она почувствовала его губы на груди — он осторожно сосал и покусывал сосок, продолжая ритмично двигать рукой между ног. Потом, к огромному удивлению Лили — Роберт не делал этого уже очень давно, — он опустился ниже и, раздвинув ей ноги, кончиком языка принялся описывать небольшие круги вокруг клитора, постепенно усиливая нажим, пока она не возбудилась.

— Ну как? — шепотом поинтересовался он.

— Как в раю, — прошептала Лили и, не осознавая, что делает, задрожала и застонала.

Прощайте проблемы с «сухостью влагалища». Такой мокрой она не была уже очень давно. Роберт снял с нее трусики, перевернул на живот и, раздвинув сжатые ноги, вошел внутрь. Его грубость возбудила Лили, и она застонала от удовольствия. Ей пришлось закусить губу, чтобы не закричать. Он снова перевернул ее на спину, подняв бедра вверх так, что ее ноги оказались за головой, и вошел в нее. Она отвечала на каждый толчок, пытаясь, правда, безуспешно, вспомнить, когда в последний раз у них был такой потрясающий секс. Наконец Роберт кончил, успев вынуть член прямо перед эякуляцией. Он зажал его в руке, и струя молочно-белой спермы ударила ей в живот и в грудь.

— Потрясающе, — прошептал он, целуя Лили в губы и ключицу, и протянул ей упаковку салфеток.

Она смотрела, как он встал с кровати и направился в ванную. Ноги мужа показались ей такими же красивыми, как и в первый раз, когда она увидела его во всем обнаженном посткоитальном великолепии. Он смыл с себя сперму в раковину, а Лили вытерлась салфетками и, проверив, не осталось ли в кровати мокрого белья, расправила одеяло от «Пратеси» так, чтобы не было ни единой складки. (Джозефин оставила в комнате записку, что, если они с Робертом решили «смять простыни» в середине дня, заправить постель — обязанность Лили, а не прислуги.)

Переодевшись в лимонно-желтый купальный халат и белую хлопковую тунику с разрезами на бедрах, она просунула голову в приоткрытую дверь туалета:

— Я иду к бассейну.

Сидящий на унитазе Роберт улыбнулся ей:

— Хорошо, дорогая, встретимся там.

Выйдя на улицу, Лили удовлетворенно вздохнула. Горячее полуденное солнце светило прямо в лицо. Она видела, как вдалеке, с наружной стороны бухты, разбиваются о скалу волны с белыми «барашками» наверху. Положив полотенце на шезлонг, Лили сняла тунику.

— Привет, — сказала Колетт и уселась на шезлонг рядом с Лили.

На ней было бикини, состоящее из нескольких треугольников на завязках, и Лили в своем купальнике тут же показалась себе старомодной.

— Боже мой, я тебя ненавижу, — сказала она, скосив глаза на Колетт и сморщившись на ярком солнце. — На твоем теле нет ни грамма жира.

— Думаю, когда ты была в моем возрасте, у тебя его тоже не было, — ответила Колетт, отправляя в рот картофельные чипсы.

— Если ты хочешь сказать мне что-нибудь приятное, попробуй еще раз. — Лили рассмеялась и, выхватив чипсы из руки Колетт, легла на шезлонг.

— Может, это тебе стоит постараться, — поддразнила ее Колетт, забирая упаковку назад.

— Она права, дорогая, — раздался голос Джозефин, которая подошла к ним, стуча каблуками туфель без задников от Диор. На ней было черное бикини и соломенная шляпа с широкими полями. Лили ахнула, увидев живот свекрови — такой же подтянутый, как у ее дочери.

«Это и есть шесть кубиков рельефного пресса?»

Колетт взглянула на мать, округлив глаза.

— А я сбросила тринадцать килограммов, — сообщила Лили, не сдержавшись.

— Молодец, это заметно, — улыбнулась Джозефин. — Не знаю, девочки, как это у вас получается: то набирать вес, то худеть. Это ведь должно плохо отражаться на фигуре?

— Могу только сказать — это было нелегко. И в следующий раз…

— В наши дни мы так много не набирали. Ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь поправился на пятьдесят или шестьдесят килограммов, — перебила Джозефин. — Я прибавила семь, когда носила Роберта, и девять с Колетт. Нет необходимости в лишних килограммах, это всего лишь жир, — заметила она, откинувшись в шезлонге и скрестив ноги.

— Что ж, вы правы. И я никому не желаю повторить мой опыт. Забеременев, я вовсе не собиралась становиться толстой. Просто так случилось.