Девушка изо льда

Подняв с пола спортивную кофту, я завернулась в нее и вышла, словно не заметив пристального взгляда темных глаз. Полчаса, проведенные в душевой кабине, становились привычным ритуалом. Подушечки пальцев уже начинали сморщиваться от горячей воды, когда я выбралась из ванной комнаты и упала на кровать. Помог алкоголь, выпитый натощак, или предохранители начали отключаться, но в эту ночь я уснула мгновенно и проспала без снов и проснулась за один миг, словно кто — то вылил на меня ведро холодной воды. Я решила бежать, а значит нужно осмотреться. Дом, который поздним вечером казался пустым, сейчас звенел чужими голосами. За то время, пока я спала, в комнату внесли одежду и сейчас шкафы были забиты платьями, а полки — бельем и коробками с туфлями. Мои старые вещи бесследно исчезли. Чтоб не нарываться на новые неприятности, надеваю комплект белья, не глядя вытаскиваю платье и туфли из шкафа, пару раз провожу расческой по волосам и выхожу в коридор.

Глава третья

Бес

Возвращаюсь домой. Сегодня весь день провел в переговорах, соскучился по своей девочке. Моя Льдинка. Когда впервые увидел ее, не поверил глазам. Светлая кожа, яркие серо — синие глаза, длинные волосы удивительного пепельного оттенка, нежные губы… Вот тут меня сорвало в первый раз: захотелось провести по ним пальцами. Проверить, такие ли они мягкие и податливые, какими кажутся. Стиснув зубы, отвожу взгляд. Надо продышаться. Изольда высокая и гибкая, как тростинка. От простых босоножек скольжу взглядом наверх, до колена, еще выше… слишком длинное платье. С такими красивыми ногами и узкой талией можно надеть что — то вызывающе короткое, тогда мне не пришлось бы догадываться. Хочу видеть ее ноги целиком, до самого паха…

— Вы не понимаете, Денис Андреевич, — девчонка приближается, обдавая нежным, почти неуловимым цветочным ароматом. Голос тихий, уверенный, глаза смотрят серьезно и внимательно, пытаясь предсказать мою реакцию, — мой брат вернет все деньги. Всегда можно что — то придумать, найти выход.

Она подходит ближе, и я не выдерживаю. Прикасаюсь к ее лицу. Скрываю волнение за кривой ухмылкой. Как юнец, бля! Трясусь от напряжения и боюсь… Кожа светится, приятно ласкает руку. Провожу по виску, пальцы скользят по скуле и уходят на шею. Нежные, такие тонкие ключицы. Хрупкая. Пальцы стремятся ниже, к груди. Девчонка в испуге шарахается, делает шаг назад, инстинктивно скрещивая руки. От этого движения ее соски наливаются, становятся твердыми, проступая сквозь дешевое белье и тонкое платье. У меня в штанах такой стояк, что сейчас взорвусь. Кончу безо всяких прикосновений, как малолетний пацан в пубертате. Я думал, она будет предлагать себя в счет погашения долга, но ошибся. На последнем нерве предложил уйти от греха подальше. Не поняла. Решила остаться. Пусть будет так.

Что там она лепечет? Найти выход? Кажется, я его нашел. Мой выход — она. Натуральная, не тронутая скальпелем хирурга, без ботокса и силикона. Живая.

У меня были разные. В основном — тюнингованные, улучшенные версии. Так сейчас модно. Все приходили за деньгами, некоторым хотелось официального признания «девушки Бессонова». Долго рядом не выдерживал никто. Я — не принц на белом коне, и даже не конюх. Я — бес.

Я давно знаю, где скрывается ее братец, и это можно использовать. Надо выбить почву у нее из-под ног, лишить опоры. Льдинка должна принадлежать только мне, и я знаю, как это сделать. Останавливаюсь на светофоре, достаю телефон и смотрю онлайн трансляцию с домашних камер наблюдения. Прокручиваю до момента появления в кадр моей девочки. Вот она. В красивом платье и туфлях на высоком каблуке Льдинка выглядит статуэткой, хрупкой и драгоценной, а без платья… Член начинает подниматься лишь при упоминании ее имени, недовольно ворочается, требует выпустить на свободу. Какого хера я так в нее врос? Когда девчонка успела проникнуть в мою кровь, стала наркотиком? О чем она говорит с горничными? Увеличиваю громкость, улыбаюсь. Да, детка, я все продумал. Для прислуги ты — моя гостья, пережившая тяжелую депрессию. Я взял тебя под личную опеку и защиту. Идеальная легенда, правда? Прекрасно объясняет твой уставший вид, повышенную нервозность и возбудимость. Возбудимость… хорошее слово. Возбуждаюсь, просто глядя на нее через камеры. Теряю голову при первом прикосновении, а сопротивление просто сносит крышу. Не нужна никакая виагра, я готов стоять и кончать в нее ночь напролет, не выпуская хрупкое тело из рук. До сих пор не догадывался, что способен на подобное. Теперь знаю. Она — моя. И дело не в долге брата. Даже если случится чудо, и этот долбоеб вернет деньги, я не смогу ее отпустить. Это стало понятно слишком быстро. Льдинка — кислород моей в крови, без которого я мертв. Ее слезы и крики откликаются в душе, в которой до этого момента было пусто, как на Луне. Она царапает меня не только ногтями, впиваясь в спину, обхватывая плечи, когда я раз за разом беру ее в новых позах, но и эмоциями. Живыми, настоящими. Она — моя болезнь, моя одержимость.