Девушка конец света

После этого случая муж ни на минуту не оставлял меня одну, но потом почему-то изменил свое решение и сказал, чтобы я ехала в Японию без него. Он сказал, что у него много работы и он вовсе не уверен, что хочет смотреть на черных журавлей, а вместо этого лучше мы с ним отправимся вдвоем в Новую Зеландию, когда я закончу эту свою работу, а ребенка на это время оставим его родителям. Может, конечно, я изменю свое мнение, когда наконец увижу черных журавлей в Изыми, но на тот момент я вообще сомневалась, что смогу осилить творческую биографию фотографа. В любом случае, напишу я книгу или нет, я точно решила ехать в Японию. Обменявшись еще несколькими электронными письмами с Ким Кёнг Соком, снова начавшим вспоминать родной язык, от которого он давно уже отвык, мы решили, что я прилечу в Фукуоку, а оттуда мы вместе поедем в Изыми смотреть на птиц. В ходе нашей с ним переписки выяснилось, почему он прислал мне статью о дельфинах, замеченных у берегов Изыми. Ким Кёнг Сок написал, что пять лет назад именно для того, чтобы посмотреть на дельфинов, они с фотографом поехали на остров Амакусу. Поэтому в своем первом письме он пытался намекнуть мне, что в этом году дельфины перебрались в Изыми, подразумевая, что я смогу сэкономить время и увидеть и журавлей, и дельфинов в одном месте.

Вскоре я выяснила и то, почему он не стал читать первые мои письма. Мы встретились в международном аэропорту Фукуоки и направились в сторону стоек регистрации внутренних рейсов, вылетающих в Кагосиму. Ким Кёнг Сок приехал в Японию, когда ему было три года, вместе с родителями, прилетевшими сюда учиться. Таких людей называли «ньюкамер» от английского new comer — вновь прибывший. Разговаривал Ким Кёнг Сок на своем родном корейском языке куда лучше, чем писал письма, содержание которых порой оставалось для меня загадкой. Известие о преждевременной смерти фотографа очень расстроило бывшего координатора, который сохранил самые теплые воспоминания об их совместной работе в Японии. Я удивилась, когда мистер Ким сказал, что произведения фотографа были полны душевного сопереживания уходящим вещам. Потому что втайне я все время думала: не является ли ключом к пониманию «другой реальности», о которой говорил фотограф, не повседневная жизнь друзей и членов семьи, но их смерть? Я поинтересовалась у своего нового знакомого, не говорил ли что-нибудь фотограф про это в своей лекции «Такова известная мне реальность» в Фукуоке пять лет назад.

Ким Кёнг Сок ненадолго задумался, потом сказал, что, конечно, что-то такое мелькало в словах фотографа (например, он всегда повторял, что он «несовершенный человек и поэтому фотографирует, чтобы забыть»), но сам он пришел к такому выводу о творчестве мастера по другой причине. «В программу пребывания фотографа были включены экскурсии по окрестностям Фукуоки. На это отводилось два дня перед открытием выставки», — стал рассказывать мне Ким Кёнг Сок. — Очень живописные виды открываются, если ехать от Фукуоки в сторону Амакусы, мы решили прокатиться осмотреть остров, а завершить свою поездку в горячем источнике на открытом воздухе с видом на море. Мы взяли такси, и, пока осматривали остров, я спросил: «А вы любите дельфинов?» — «Дельфинов?» — «Да, дельфинов». — «В Хакате вы тоже говорили про дельфинов. Они действительно такие милые, да?» — «Там дельфины взаперти, а на Амакусе живут дикие дельфины». А вы сами не любите дельфинов? — обратился Ким Кёнг Сок ко мне. — Я с детства обожаю дельфинов. Мне так хорошо и спокойно на душе становится от одного их вида.

Ким Кёнг Сок посмотрел на меня по-детски наивными глазами. Был бы на моем месте фотограф, он, возможно, с удовольствием запечатлел бы этот взгляд на камеру. Вот так неожиданно фотограф и его координатор пять лет назад вдвоем отправились смотреть на дельфинов, а оттуда заехали в Кагосиму. Надо сказать, японцы, когда устраивают какое-нибудь массовое мероприятие, рассчитывают время не то что по часам, а по минутам. Так что одна только поездка к дельфинам была большим отклонением от запланированного графика, а уж когда они поехали в Кагосиму, в Фукуоке у организаторов выставки началась паника.