Девушка, которая, якобы, не умела любить. Часть 3

–Ты знаешь, никогда не думал, что во Вьетнаме варят такое превосходное пиво. Странно…

–Так ко всему тому оно же и очень дешёвое. Если я тебе назову цену этой бутылки, то ты изумишься.

–Да, райское место, однако, – потянулся я. – И как же мы, дорогая, будем делить этого рака?

–Да успокойся! – замахала руками женщина. – Видеть их я уже не могу! Кушай. Пей пиво. Не обращай на меня внимания.

–Ну, и хорошо, – я хищно посмотрел на рака. – Приступаю к самому сладкому действу на свете. Нет, я не прав! Самое сладкое действо, – это занятие с тобой любовью!

–Самое сладкое действо то, которое осуществляется вовремя и под настроение, – засмеялась Настя.

–Да, ты, в принципе, права, – пробормотал я, отрывая от рака огромную клешню. – О, какой экстаз, какая вкуснотища! Я сейчас кончу!

–Милый, ну что за моветон?!

–Прости, увлёкся и переборщил.

–Ничего страшного, собственно. Ну, кончишь, ну и Бог с тобой. Самое главное – получить удовольствие. А на всё остальное наплевать!

–Кстати, о космополитизме… Ты знаешь, что говорил по этому поводу Гейне?

–Нет. Просвети меня.

–Так, вот, он говорил примерно следующее, за точность перевода не ручаюсь: «Русские, уже благодаря размерам своей страны свободны от узкосердечия языческого национализма, они космополиты или, по крайней мере, на одну шестую космополиты, поскольку Россия занимает одну шестую часть всего населённого мира».

–А ещё что-либо от Гейне?

–Я преподнесу это что-либо при одном условии.

–И при каком же?

–Ты выпьешь со мною на бруденшафт!

–Что, водки?

–Ну, не пиво же! – возмутился я.

–Ну, хорошо. Гулять, так гулять!

–А, вообще, переход от Есенина к Гёте… Как-то неожиданно.

–То, что неожиданно, чаще всего приятно.

–Спорная мысль, – я разлил водку по рюмкам, взял свою, подал Насте её сосуд, горячо и страстно поцеловал женщину в губы, после чего мы выпили, не закусывая, и снова поцеловались.

–О, как хорошо и свободно я себя чувствую! – закружилась Анастасия по комнате.

–Я тоже, мой ангел.

–Так что там насчёт Генриха Гейне?

–«Не будь у меня жены и попугая, я давно бы покончил с собой!».

–Боже! И это Гейне?!

–Он самый. А вот ещё: «Острить и занимать деньги нужно внезапно!».

–Тонко подмечено, – рассмеялась Настя.

–И, наконец: «Те, кто здесь, на земле, пили чашу радости, расплатятся там, наверху, тяжким похмельем!».

–Может быть, – задумалась женщина. – Слушай, а водка пошла на ура! Так хорошо я себя ещё никогда не чувствовала. А давай сегодня сделаем шашлык? И сварим картошку. И купим сала. Эти все морепродукты у меня уже комом в горле торчат.

–А баранина в здешних местах имеется?

–А зачем она тебе?

–Завтра хочу плова.

–Понятно. Вообще-то, во Вьетнаме есть всё. Найдём и баранину, вернее, ягнёнка. Пошли на рынок?

–Без проблем. А какие деньги здесь в ходу?

–Всякие. Кстати, рубли совершенно свободно обмениваются на местную валюту. Ну, я не говорю уже о долларах и евро.

–Слушай, а какова у вас на планете геополитическая ситуация?

–У нас на планете? – усмехнулась Настя. – Извини, повторяю вопрос, заданный ранее. Ты, вообще-то, откуда?

–Я же сказал, – из ниоткуда! – буркнул я. – Неужели тебе до сих пор это не ясно!? Ладно, оставим данную скользкую тему. Двигаемся на рынок. Но на посошок ещё по пятьдесят грамм!

–Я, как ни странно, согласна. За любовь, мой милый!

–За неё! – я поднёс рюмку ко рту и вдруг почувствовал стремительно надвигающуюся опасность.

Чёрт возьми, даже в таком райском месте нет мне мира и покоя! Да сколько можно!?

–Ложись! – крикнул я, повалил Настю на пол и закрыл её своим телом.

Нашу уютную и тихую обитель разнесло взрывом в клочья. Стреляли, очевидно, из гранатомёта. За секунду до взрыва я успел сконцентрироваться и сделал встречный выброс энергии, в связи с чем мы с Настей остались абсолютно невредимыми и целыми, а вот дом перестал существовать, как таковой.

Ах, гады! Ну, сволочи, ну мерзавцы, я сейчас вам всем покажу! Я в ярости вскочил с грязного пола, покрытого копотью, гарью и обломками, внимательно оглядел окрестности. Ага! Вот ты где, мразь!

В пятидесяти метрах от меня на песке стоял человек с гранатомётом на плече. Он был одет в какой-то опереточный белый костюм с красным бантом, на ногах имел чёрные с белым штиблеты, а на голове белую с красным шляпу. Человек был европейцем. Рост высокий. Телосложение плотное. За ним маячил десяток полуголых вьетнамцев с автоматами Калашникова и с мачете.

–«Когда герои умирают, на арену выходят клоуны», – мрачно произнёс я. – Генрих Гейне.

–Дорогой, не ходи туда! – запаниковала Настя, нерешительно вставая с грязного пола.

–Милая, ты спрячься на всякий случай вон за тем сарайчиком, а я побеседую с нашими нежданными гостями.

–Саша! Не надо!

–Делай то, что я тебе велю, женщина!

–Хорошо, хорошо!

Я, не торопясь, направился в сторону мужика с гранатомётом. Он изумлённо застыл с открытым ртом. Агрегат на его плече был не хилым, предназначенным для борьбы с танками.

–Привет! – сказал я и сел на песок. – Прошу, – указал я рукой одному из вьетнамцев, который был одет более-менее прилично и стоял сразу за европейцем.

–Э, э, э… здравствуйте.