Девушка, которая, якобы, не умела любить

— О, вы осведомлены о том, как поэта звали? — усмехнулась девушка. — Для нашего времени одно это уже неплохо.

— Я даже знаю, когда, почему и в каком возрасте Блок умер, представляете! — широко улыбнулся я.

— И когда же, и почему?

— В 1921 году. Болезнь сердца на фоне острого психического расстройства, последующего за долгой депрессией. Вы не поверите, но я даже читал историю его болезни.

— Вот это да! — удивилась девушка. — А кто вы по профессии?

— В основном невролог, но кроме этого психиатр и психолог.

— Ничего себе! — снова искренне удивилась девушка. — Ну, ладно, проходите, пожалуйста, только потихонечку. Садитесь в уголок, там имеется свободный столик.

— Спасибо, милая моя.

— Однако, как решительно и смело!?

— Я такой!

— Ну, ну…

Я последовал рекомендациям прекрасной дамы, оглядел зал и стал с интересом слушать выступающих. Это были люди самых разных возрастов и, очевидно, профессий и родов занятий. Преобладали дамы сорока — пятидесяти лет. Я увидел несколько довольно юных особ женского пола, трёх явно экзальтированных юношей, четырёх мужчин неопределённого возраста, а также пяток уже почти глубоких старичков и старушек. На столах у всех горели свечи, было очень уютно, довольно романтично и покойно. В данный момент шло обсуждение статьи Блока под названием — «Интеллигенция и революция» и поэмы «Двенадцать».

— Что будете заказывать? — тихо спросил меня незаметно подошедший к столику официант.

— Всё как всегда.

— Извините, я вас давненько не видел. Что с вами произошло?

— В смысле?

— Я имею в виду вашу внешность. Хотя вы и отрастили усы и бороду, но видно, что вы очень сильно помолодели. Потрясающе! Да, пластические хирурги сейчас творят чудеса! Удивительно!

— Да, что есть, то есть, — неопределённо ответил я.

Я действительно предусмотрительно отрастил усы и бороду, которые, как известно, старят любого человека. Внешность моя после того, как над моим организмом поработала Милли, кардинально изменилась в лучшую сторону, чего не заметить было невозможно. На осторожные или бесцеремонные вопросы знакомых и друзей по этому поводу я отшучивался и ссылался на молодую любовницу, здоровый образ жизни и некоего гениального пластического хирурга. Ах, Милли, Милли, где ты сейчас, любовь моя, орлица моей души, парящая в неведомых далях!?

От печальных раздумий меня отвлекло оживление, возникшее в зале, которое вернуло меня к действительности. На сцену поднялся высокий, худой юноша с взлохмаченными волосами и горящим, слегка безумным взглядом. Он был одет в чёрный фрак с красной бабочкой на шее. Дамы, особенно те, которые приближались к бальзаковскому возрасту или его уже миновали, заулыбались, страстно зашептались, раздались довольно громкие аплодисменты.

— Пусть меня простит уважаемый и, к сожалению, покойный Александр Александрович, но прочь революционную тему, которая некоторое время, увы, преобладала в его творчестве. Прочь никому не нужные и чуждые социальные мотивы! Их в наше смутное время предостаточно! Надоело! Чёрт с ними! Да здравствует его величество символизм! Позвольте почитать «Стихи о прекрасной Даме!».

— Браво, браво! Просим вас, Вольдемар!

Юноша тряхнул кудрями и довольно неплохо стал декламировать первое стихотворение.

— Ну, как вам наш вечер? — подсела ко мне девушка в чёрном платье и бросила вожделённый взгляд на креветки и пиво.

— Угощайтесь, — улыбнулся я. — Вечер великолепен. Я словно глотнул какого-то свежего, чистого и волшебного духовного бальзама. Единственно, что меня несколько смущает…

— И что же?

— Странное, однако, место выбрано для проведения такого специфического мероприятия.

— А, вы об этом? — засмеялась девушка и с удовольствием сделала глубокий глоток пива. — Дело в том, что директор клуба является внуком вон той благообразной старушки. Сегодняшний вечер — его подарок в честь её восьмидесятилетия.

— О, как?! Понятно, — улыбнулся я. — Очень трогательно. Молодец. Красавец! Умница!

Между тем юноша уже сошёл со сцены, и в зале наступила выжидающая тишина, которую внезапно громко прервала моя спутница.

— Уважаемые господа! Хочу обратить ваше внимание на нашего случайного гостя, человека со стороны, так сказать. Он является почитателем и знатоком творчества Блока! Возможно, он скажет нам пару тёплых слов по этому поводу?!

Раздались громкие аплодисменты, все взоры обратились ко мне. Чёрт возьми, много ли нужно выпить женщине спиртного, чтобы ослабить контроль за своим поведением!?

— Просим, просим!

Я поморщился, неожиданно для себя разволновался, безнадёжно махнул рукой. Что же, деваться некуда! Я, собираясь с мыслями, неторопливо прошествовал на сцену, оглядел зал, отыскал взглядом в нём старушку, виновницу торжества.

— Ну, во-первых, позвольте мне поздравить нашу прелестную хозяйку вечера с юбилеем!

Раздались дружные и громкие аплодисменты, все встали. Старушка улыбнулась, а потом расплакалась.