Девушка, которая играла с огнем

   Хольгер Пальмгрен даже не подозревал, как сильно ее испугала угроза отправить ее снова в больницу Святого Стефана. Она провела ужасное Рождество, с подозрением следя за всеми действиями Пальмгрена. Он не пробовал прикоснуться к ней и не выказывал желания подсматривать. Напротив, он страшно рассердился, когда она попыталась его спровоцировать, на второй день Рождества пройдясь перед ним голой из спальни в ванную, и с грохотом захлопнул за ней дверь ванной. Поздно вечером она дала ему требуемое обещание и сдержала данное слово. Ну, по крайней мере, более или менее сдержала.

   В своем дневнике Пальмгрен методически комментировал каждую встречу с ней. Иногда это были три строчки, иногда — несколько страниц размышлений. Порой она удивлялась. Она и не подозревала раньше, как много замечал Пальмгрен. Иногда он комментировал мелкие подробности того, как она пыталась его обмануть, а он, оказывается, видел это насквозь.

   Затем она открыла полицейский отчет 1991 года.

   Все части головоломки неожиданно встали на свои места. Ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног.

   Она прочитала судебно-медицинское заключение, составленное неким доктором Йеспером Х. Лёдерманом, который основывался главным образом на данных Петера Телеборьяна. Заключение Лёдермана было козырной картой прокурора, когда он пытался поместить ее в закрытое лечебное заведение, после того как ей исполнилось восемнадцать лет.

   Потом она обнаружила конверт с перепиской Петера Телеборьяна и Гуннара Бьёрка. Письма были датированы 1991 годом и написаны вскоре после того, как приключился «Весь Этот Кошмар».

   В письмах ничего не говорилось прямо, но Лисбет Саландер вдруг почувствовала, как под ногами у нее открылась пропасть. Ей потребовалось несколько минут, чтобы осознать весь смысл прочитанного. Гуннар Бьёрк ссылался на что-то, высказанное, вероятно, в устной беседе. К его формулировкам невозможно было придраться, но между строк Бьёрк сумел сообщить, что было бы очень удачно, если бы Лисбет Саландер до конца своих дней осталась в сумасшедшем доме.

   «Важно, чтобы девочка получила возможность дистанцировать себя от существующих условий. Я не могу судить о состоянии ее психики и о том, насколько ей требуется надзор, но чем дольше она будет находиться в закрытом лечебном заведении, тем меньше риск того, что она станет невольной причиной проблем в связи с обсуждаемым вопросом».

   В связи с обсуждаемым вопросом!

   Лисбет остановилась, чтобы хорошенько вникнуть в смысл этого выражения.

   Ее лечащим врачом в больнице Святого Стефана был Петер Телеборьян. И это не случайность. Из неофициального тона переписки было понятно, что эти письма не предназначались для сведения широкой публики.

   Петер Телеборьян был знаком с Гуннаром Бьёрком!

   Лисбет напряженно думала, кусая губы. Она не собирала данных о Петере Телеборьяне, но он начинал свою деятельность в области судебной медицины, и даже Службе безопасности иногда приходилось в ходе расследований прибегать к консультациям судебно-медицинских экспертов или психиатров. И вот однажды пути Телеборьяна и Бьёрка пересеклись. Когда Бьёрку понадобился человек, способный помочь похоронить Лисбет Саландер, он обратился к Телеборьяну.

   Да, так все и было. То, что раньше казалось нечаянным совпадением, внезапно стало выглядеть совсем по-другому.

   Долгое время она сидела, глядя невидящим взором в пустоту. Невиновных не бывает. Есть только разные степени ответственности. И кто-то был виновен в том, что произошло с Лисбет Саландер. Ей определенно придется побывать в Смодаларё. По всей видимости, никто из представителей государственных правоохранительных органов не горит желанием обсуждать с ней эту тему, и за неимением лучшего ей сгодится в собеседники Гуннар Бьёрк.

   Ей не терпелось поскорее с ним побеседовать.

   Она не нуждалась в том, чтобы забирать с собой все папки: с одного раза все прочитанное запечатлелось в ее памяти навсегда. Она взяла только обе книжки дневников Хольгера Пальмгрена, полицейское расследование Бьёрка от 1991 года, судебно-медицинское заключение 1996 года, по которому она была признана недееспособной, и переписку Петера Телеборьяна с Гуннаром Бьёрком. Но и с этим ее рюкзак оказался набит доверху.

   Она закрыла дверь, но не успела ее запереть, как за спиной у нее раздался звук мотора. Она огляделась. Прятаться было уже поздно, и она понимала, что у нее нет ни малейшего шанса убежать от двух байкеров на мотоциклах «харлей-дэвидсон». Спустившись с крыльца, она встретила их посреди двора.