Девушка, которая взрывала воздушные замки

Гульбергу исполнилось девятнадцать лет, когда закончилась война. Его привлекала карьера на флоте. Он отслужил в армии помощником командира и его отправили получать офицерское образование. Традиционно после учебы всех посылали на флот, но его распределили в Карлскруну[15] разведчиком-сигнальщиком при разведывательном управлении флота. Эверт, конечно, понимал, что в задачи радиотехнической разведки входит следить за тем, что происходит по другую сторону Балтийского моря. Работа показалась ему скучной и неинтересной, но в военной школе переводчиков он выучил русский и польский языки. Благодаря знанию этих языков, в 1950 году его перевели в Службу государственной безопасности. В то время третье подразделение Государственного полицейского управления возглавлял гламурный и корректный Георг Тулин. Когда Эверт Гульберг начинал там служить, совокупный бюджет тайной полиции не превышал 2,7 миллиона крон, а число сотрудников составляло девяносто шесть человек. Когда он в 1992 году оформил пенсию, бюджет Службы государственной безопасности превышал 350 миллионов крон, и даже он точно не знал, сколько сотрудников насчитывается в «Фирме».

Так Гульберг и провел свою жизнь на тайной службе – то ли Его Величеству, то ли социал-демократическому «народному дому». В этом и заключалась ирония судьбы, поскольку на каждых выборах он фанатично голосовал за Умеренную коалиционную партию. И только в 1991 году сознательно проголосовал против нее, поскольку считал Карла Бильдта[16] реальной политической катастрофой. В тот год Гульберг от отчаяния отдал свой голос за Ингвара Карлссона[17]. Годы правления «лучшего правительства» Швеции оправдали его худшие опасения. Правительство, возглавляемое Умеренной коалиционной партией, пришло к власти в период коллапса Советского Союза. И, по мнению Гульберга, едва ли можно было представить себе режим, хуже подготовленный к использованию возникших на восточном направлении новых политических шансов для использования искусства шпионажа. Напротив, правительство Бильдта из соображений экономии сократило «советский» отдел и сосредоточилось на международных распрях в Боснии и Сербии – можно подумать, что Сербия когда-нибудь представляла угрозу для Швеции. В результате профессиональных информаторов в Москву так и не внедрили. А когда климат снова похолодеет, что, согласно Гульбергу, неизбежно, к Службе безопасности и военному разведывательному управлению опять станут предъявлять непомерные политические требования, словно они могут как волшебники, при необходимости, наколдовать агентов.

Первые два года работы в русском отделе третьего подразделения Государственного полицейского управления Гульберг провел за письменным столом. Он получил чин капитана и затем начал постепенно изучать обстановку на месте. В 1952–1953 годах он занимал должность атташе по вопросам авиации при шведском посольстве в Москве. Любопытно, что он шел по стопам другого известного шпиона – несколькими годами раньше в его должности работал легендарный полковник ВВС Стиг Веннерстрём[18].

Вернувшись в Швецию, Гульберг служил в контрразведке и через десять лет оказался одним из тех относительно молодых сотрудников Службы безопасности, которые под оперативным руководством Отто Даниэльссона арестовывали Веннерстрёма и сопровождали его к месту пожизненного заключения – в тюрьму Лонгхольмен.

Когда в 1964 году, при Пере Гуннаре Винге, тайную полицию реорганизовали в отдел безопасности Государственного полицейского управления, ГПУ/Безопасность, началось расширение штатов. Гульберг к тому времени проработал в Службе безопасности четырнадцать лет и считался одним из самых доверенных и надежных ветеранов.

Он ни при каких обстоятельствах не называл Службу государственной безопасности СЭПО, используя в формальной обстановке наименование ГПУ/Без, а в неформальной – только Без. Среди коллег Гульберг мог также упомянуть место своей работы как «Предприятие», или «Фирму», или попросту «Отдел», но только не СЭПО. Причина была проста. На протяжении многих лет «Фирма» занималась так называемым персональным контролем, то есть проверкой и регистрацией шведских граждан, которых подозревали в коммунистических и предательских взглядах. Понятия «коммунист» и «изменник родины» употреблялись в «Фирме» как синонимы. Ставшее впоследствии популярным сокращение «СЭПО» было создано потенциально предательским коммунистическим журналом «Кларте»[19] как негативное обозначение полицейских – гонителей коммунистов. Естественно, ни Гульберг, ни кто-либо другой из ветеранов слово «СЭПО» не использовал. Он никак не мог понять, почему его бывший начальник П. Г. Винге назвал свои мемуары «Глава СЭПО 1962–1970 гг.».

На дальнейшую карьеру Гульберга оказала влияние реорганизация 1964 года.