Девушка, которая взрывала воздушные замки

Однако Кристеру и самому пришлось убедиться, что за Микаэлем Блумквистом действительно следят. Неужели опять начнется очередная фантасмагория, которая, скорее всего, потребует от «Миллениума» времени, сил и ресурсов? Кристер Мальм считал, что теперь, когда главный редактор дезертировал и возглавил «Большого Дракона» и стабильность «Миллениума», в которую было вложено столько усилий, вдруг оказалась под угрозой, не лучшее время для игры в литературных героев. Но с другой стороны, он уже не менее десяти лет не ходил ни на какие демонстрации, за исключением гей-парадов, так что в это первомайское воскресенье охотно откликнулся на просьбу Микаэля.

Кристер поднялся и побрел за преследователем Блумквиста, хотя этого от него уже не требовалось. Правда, уже на Лонгхольмсгатан он упустил злоумышленника из виду.

Решив, что его телефон, скорее всего, прослушивается, Микаэль для начала послал Хенри Кортеса купить старые мобильные телефоны, и тот буквально по бросовой цене раздобыл нераспроданную партию аппаратов «Эрикссон Т 10».

Микаэль купил анонимные номера телефонов и раздал резервные сим-карты Малин Эрикссон, Хенри Кортесу, Аннике Джаннини, Кристеру Мальму и Драгану Арманскому. Одну, разумеется, он оставил себе. Новые аппараты и номера использовались только для разговоров, абсолютно не предназначенных для чужих ушей. Повседневное же телефонное общение происходило по обычным официальным номерам. Иными словами, всем приходилось ходить с двумя мобильными телефонами.

Из кафе «Копакабана» Микаэль поехал в «Миллениум», где в этот уикенд дежурил Хенри Кортес. После убийства Залаченко Блумквист составил график дежурств, согласно которому в редакции «Миллениума» всегда кто-нибудь находился и кто-нибудь оставался ночевать. В список дежурных он включил себя самого, Хенри Кортеса, Малин Эрикссон и Кристера Мальма. Ни Лотту Карим, ни Монику Нильссон, ни менеджера по распределению рекламных площадей Сонни Магнуссона туда включать не стали. Им даже и не предлагали. Лотта Карим панически боялась темноты и ни за что в жизни не согласилась бы ночевать одна в редакции. Монику Нильссон темнота не смущала, но она всегда отличалась маниакальностью в написании своих статьей, а кроме того, принадлежала к тому типу людей, которые всегда уходят домой сразу после окончания рабочего дня. Сонни Магнуссону был шестьдесят один год, он не имел ничего общего с редакционной работой и вообще скоро собирался в отпуск.

– Что новенького? – поинтересовался Микаэль.

– Ничего особенного, – ответил Хенри Кортес. – Самая топовая новость сегодня – естественно, Первое мая.

Микаэль кивнул.

– Я посижу тут пару часов. Можешь пока заняться своими делами, только возвращайся к девяти.

Проводив Хенри Кортеса, Блумквист подошел к своему письменному столу и вытащил анонимный мобильный телефон. Он позвонил Даниэлю Улофссону, фрилансеру из Гётеборга. За прошедшие годы «Миллениум» опубликовал несколько его статей, и Микаэль очень ценил Улофссона за его умение добывать ценные материалы.

– Привет, Даниэль. Это Микаэль Блумквист. Ты свободен?

– Да.

– Мне нужно, чтобы ты занялся небольшим расследованием. Ты можешь выписать счет за пять дней, но никакой статьи от тебя не требуется. Или вернее, если захочешь, можешь написать на эту тему статью и мы ее опубликуем, но нас интересует только сам материал.

– Shoot[33].

– Дело весьма деликатное. Ты не должен обсуждать его ни с кем, кроме меня, и связываться со мной тебе придется только через электронную почту. При этом ты даже не должен упоминать о том, что занимаешься заданием «Миллениума».

– Звучит интригующе… Так что же от меня требуется?

– Я хочу, чтобы ты сделал репортаж из Сальгренской больницы. Мы назовем его «Скорая помощь», и сможем сравнить реальную жизнь и телесериал. Мне надо, чтобы ты несколько дней понаблюдал за работой отделений неотложной помощи и интенсивной терапии. Поговори с врачами, сестрами, нянечками и всеми, кто там работает. Какие у них условия работы, чем они занимаются и так далее. И, разумеется, мне понадобятся фотографии.

– Отделение интенсивной терапии? – переспросил Улофссон.

– Да. Мне бы хотелось, чтобы ты обратил внимание на послеоперационный уход за тяжелыми больными в коридоре одиннадцать-С. Я хочу знать, что этот коридор из себя представляет, кто там работает, как они выглядят и чем занимались раньше.

– Вот как, – сказал Даниэль Улофссон. – Если я не ошибаюсь, в одиннадцать-С находится на лечении некая Лисбет Саландер.

А этот Улофссон вовсе парень не промах…

– Неужели? – удивился Микаэль Блумквист. – Вот это да. Тогда разузнай, в какой палате она лежит, что находится в соседних помещениях и какой у нее распорядок дня.

– Мне кажется, что в этом репортаже речь пойдет совсем о другом, – сказал Улофссон.

– Как я уже сказал, меня интересуют только собранные тобой сведения.

Они обменялись адресами электронной почты.

Войдя в палату, сестра Марианна обнаружила, что Лисбет Саландер лежит на спине, прямо на полу.

– Ничего себе, – произнесла сестра Марианна.