Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Вам повезло. Вам стреляли в голову, но, к счастью, пуля не задела ни одну жизненно важную область. Сейчас еще сохраняется риск кровоизлияния в мозг, поэтому нельзя, чтобы вы двигались. У вас в организме засела инфекция; похоже, она проникла через рану на плече. Если нам не удастся подавить инфекцию антибиотиками, возможно, придется вас снова оперировать. Процесс заживления ран будет болезненным. Но, судя по моим наблюдениям, есть все основания надеяться, что вы полностью поправитесь.

– У меня могут образоваться какие-то мозговые нарушения?

Юнассон сделал паузу, а потом кивнул.

– Да, такой риск имеется. Однако все признаки указывают на то, что все будет хорошо. Кроме того, существует возможность, что у вас в мозге образуются рубцы, которые могут создать проблемы – например, в виде эпилепсии или какой-нибудь другой напасти. Но, честно говоря, это из области теории. На сегодня все выглядит хорошо, вы поправляетесь. Если же в процессе излечения возникнут проблемы, тогда нам придется с ними разбираться. Я ответил достаточно ясно?

Она кивнула.

– Сколько времени мне придется так пролежать?

– Вы имеете в виду – в больнице? Пройдет, во всяком случае, недели две, прежде чем мы вас выпустим.

– Нет, я имею в виду – через какое время я смогу вставать, ходить и передвигаться?

– Не знаю. Это будет зависеть от того, как пойдет процесс заживления ран. Но мы сможем приступить к какой-либо форме физиотерапии не раньше, чем через две недели.

Лисбет долго и серьезно смотрела на него.

– У вас, случайно, нет сигареты? – спросила она.

Андерс Юнассон засмеялся и помотал головой.

– Сожалею. Курить здесь запрещено. Но я могу попросить, чтобы вам дали никотиновый пластырь или никотиновую жевательную резинку.

Она немного подумала и кивнула, потом снова посмотрела на него.

– Как дела у старого подлеца?

– С кем? Вы имеете в виду…

– С тем, кто поступил одновременно со мной.

– Похоже, вы с ним не дружите… Да ничего. Опасности для жизни нет, он вообще-то уже разгуливает на костылях. Чисто физически ему досталось сильнее, чем вам, и у него очень болезненная травма лица. Если я правильно понял, вы огрели его топором по голове…

– Он пытался меня убить, – сказала Саландер почти шепотом.

– Звучит зловеще. Мне пора идти. Хотите, чтобы я еще пришел вас навестить?

Лисбет немного подумала, потом кратко кивнула. Когда за ним закрылась дверь, она задумчиво уставилась в потолок. Залаченко дали костыли. Теперь ей стало ясно – вот какие звуки она слышала ночью.

Юнаса Сандберга, как самого молодого, послали организовывать ланч. Он вернулся с суши и легким пивом и начал выставлять еду на стол для совещаний. Эверт Гульберг ощутил даже приступ ностальгии – он вспомнил прежние времена, когда все происходило так же, если какая-нибудь операция вступала в критическую фазу и работа не прерывалась круглые сутки.

Разница, которую он отметил, заключалась, пожалуй, лишь в том, что в его время никому бы и в голову не пришла нелепая идея заказывать на ланч сырую рыбу. Он предпочел бы, чтобы Сандберг принес фрикадельки с пюре и брусничным соусом. Еще повезло, что он не успел как следует проголодаться, потому смог с легкостью отставить суши в сторону и съесть кусочек хлеба и запить минеральной водой.

Они продолжали дискуссию и за обедом. Но теперь уже следовало подвести итоги и решить, какие требуется принимать меры. Затягивать с принятием решений непозволительно.

– Я совсем не знал Залаченко, – сказал Ваденшё. – Каким он был тогда?

– Боюсь, что он ничуть не изменился, – ответил Гульберг. – Пройдоха, с почти фотографической памятью на детали. Но, по-моему, он просто настоящая скотина и, пожалуй, не вполне адекватен.

– Юнас, ведь ты вчера с ним встречался. Какое у тебя сложилось впечатление? – спросил Ваденшё.

Сандберг отставил еду.

– Он все держит под контролем. Я уже рассказывал, что он выдвинул нам ультиматум: либо мы должны явить чудо и отмазать его, либо он сдаст «Секцию» со всеми потрохами.

– Он, что, совсем спятил? Как мы можем замять то, что уже стало добычей прессы? – поинтересовался Георг Нюстрём.

– А ему наплевать, что в наших силах, а что нет. Он просто шантажирует нас, – сказал Гульберг.

– Как вы оцениваете ситуацию? Он приведет свою угрозу в исполнение? Он действительно расскажет все СМИ? – спросил Ваденшё.

– Это почти невозможно предсказать, – неторопливо проговорил Гульберг. – Залаченко не бросается пустыми угрозами; он поступит так, как ему будет выгоднее. В этом отношении он вполне предсказуем. Если сможет извлечь пользу из контактов со СМИ… чтобы добиться амнистии или смягчения наказания, он на это пойдет. Или если почувствует, что его предали, и захочет отомстить.

– Невзирая на последствия?

– Вот именно, невзирая на последствия. Ему важно доказать, что он сильнее нас.

– Но ведь даже если Залаченко заговорит, еще не факт, что ему поверят. Чтобы сопоставить факты, им придется свериться с нашими архивами. А этого адреса он не знает.