Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)

Боргшё обошел вокруг стола и встал так близко к Эрике Бергер, что она ощущала его дыхание.

– Бергер… у тебя еще есть шанс остаться здесь. Отправляйся к своим проклятым приятелям из «Миллениума» и проследи за тем, чтобы эта статейка никогда не увидела свет. Если справишься с этим, я, возможно, забуду все то, что ты натворила.

Эрика Бергер вздохнула.

– Магнус, вы просто не понимаете серьезности ситуации. Я не имею никакого влияния на то, что публикует «Миллениум». Что бы я ни говорила, статью все равно опубликуют. Меня интересует только то, как это скажется на «СМП». Поэтому вы должны уйти.

Боргшё оперся руками о спинку кресла и наклонился к Эрике.

– Твои приятели из «Миллениума», возможно, призадумаются, если узнают, что в тот же миг, как они предадут эту чушь огласке, тебя отсюда выгонят.

Он вновь выпрямился.

– Я сегодня еду на совещание в Норрчёпинг. – Он посмотрел на нее и со значением добавил. – Со «СвеаБюгг».

– Вот как.

– Когда я завтра вернусь, ты доложишь мне, что с этим покончено. Ясно?

Он надел пиджак. Эрика Бергер наблюдала за ним, прищурив глаза.

– Выполнишь аккуратненько, может, и удержишься в «СМП». А теперь освободи мой кабинет.

Она встала, вернулась обратно в стеклянную клетку и в течение двадцати минут сидела в кресле абсолютно неподвижно. Потом подняла трубку и попросила Андерса Хольма зайти. Памятуя прошлые ошибки, он появился в течение минуты.

– Садитесь.

Андерс Хольм поднял брови и сел.

– Ну, в чем я провинился на этот раз? – иронично поинтересовался он.

– Андерс, это мой последний день в «СМП». Я сейчас подаю заявление об уходе. Во время ланча я приглашу вице-председателя и остальных членов правления на заседание.

Он уставился на нее с неподдельным изумлением.

– Я буду рекомендовать вас в качестве исполняющего обязанности главного редактора.

– Что?

– Вы не против?

Андерс Хольм откинулся на спинку стула и посмотрел на Эрику Бергер.

– Я, черт возьми, никогда не хотел становиться главным редактором, – сказал он.

– Я знаю. Но у вас достаточно жесткая хватка, и ради публикации хорошего материала вы пойдете по трупам. Мне бы только хотелось, чтобы у вас было побольше мозгов.

– Что все-таки произошло?

– У нас с вами разный стиль работы. Мы с вами все время ругались по поводу того, как следует подавать материал, и тут мы никогда не сойдемся.

– Да, – сказал он, – Мы никогда не сойдемся. Но возможно, мой стиль старомоден.

– Я не уверена, что «старомоден» правильное слово. Вы классный специалист в области информации, но ведете себя как засранец. В этом нет никакой необходимости. Но больше всего мы ссорились из-за вашей убежденности в том, что на оценку новостей не должны влиять личные пристрастия и что вы как начальник информационного отдела не должны подобного допускать.

Эрика Бергер вдруг язвительно улыбнулась Андерсу Хольму, потом открыла сумку и достала оригиналы материалов о Боргшё.

– Давайте проверим ваше чутье на новости. У меня имеется статья, полученная от Хенри Кортеса, сотрудника «Миллениума». Я сегодня утром решила, что мы дадим эту статью как главный материал дня.

Она бросила папку Хольму на колени.

– Вы – начальник информационного отдела. Будет интересно узнать, разделяете ли вы мою оценку данной новости.

Андерс Хольм открыл папку и принялся читать. Уже после первых строк его глаза расширились, он выпрямился на стуле и посмотрел на Эрику Бергер в упор. Потом опустил глаза и прочел статью от начала до конца, затем открыл и стал внимательно читать документацию, на что ушло двадцать минут. Потом он медленно отложил папку в сторону.

– Разразится грандиозный скандал.

– Знаю. Поэтому я сегодня подаю заявление об уходе. «Миллениум» предполагал напечатать статью в июньском номере, но Микаэль Блумквист наложил вето. Он дал текст мне, чтобы я могла поговорить с Боргшё до выхода статьи.

– И?

– Боргшё приказал мне замять это материал.

– Ясно. И вы в отместку хотите выпустить его в «СМП».

– Нет. Не в отместку. Просто не вижу другого выхода. Если статью напечатает «СМП», у нас будет шанс выйти из ситуации с честью. Боргшё должен уйти. Но после всего этого я тоже не могу здесь оставаться.

Хольм две минуты помолчал.

– Черт, Бергер… Я не предполагал, что вы такая крутая. Никак не думал, что скажу это, но, раз у вас такой боевой характер, мне действительно жаль, что вы уходите.

– Вы могли бы остановить публикацию, но раз мы оба ее одобряем… Вы собираетесь давать ей ход?

– Черт возьми, конечно, мы ее напечатаем. Информация ведь просочится в любом случае.

– Именно.

Андерс Хольм встал, но замялся возле ее стола.

– Идите работайте, – сказала Эрика Бергер.

Выждав пять минут после ухода Хольма, она подняла трубку и позвонила Малин Эрикссон в «Миллениум».

– Привет, Малин. Нет ли там поблизости Хенри Кортеса?

– Есть. Сидит у себя за столом.

– Не могла бы ты пригласить его к себе в кабинет и включить на телефоне громкую связь? Нам надо посовещаться.

Хенри Кортес подошел в течение пяти секунд.

– Что происходит?

– Хенри, я сегодня совершила аморальный поступок.

– Неужели?

– Я передала твою статью о «Витаваре» Андерсу Хольму, начальнику отдела информации «СМП».