Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)

Лисбет получила билет на утренний самолет в Малагу и уже днем приземлилась посреди палящей жары. Некоторое время она нерешительно постояла в зале прилета, потом подошла к карте и задумалась над тем, что бы ей сделать в Испании. Примерно через минуту она приняла решение. У нее не было сил раздумывать над автобусными маршрутами или другими видами транспорта. Она купила в магазине аэропорта солнечные очки, вышла на стоянку такси и уселась на заднее сиденье первой свободной машины.

– Гибралтар. Я заплачу кредитной карточкой.

Поездка по новому шоссе вдоль южного берега заняла три часа. Такси высадило Лисбет возле паспортного контроля, на границе британской территории. Оттуда она прошла пешком до гостиницы «Рок-отель», расположенной на Европа-роуд, в верхней части склона скалы высотой 425 метров, и спросила, есть ли у них свободные номера. У них имелся номер на двоих, и Лисбет зарезервировала его на две недели, воспользовавшись кредитной карточкой.

Приняв душ и завернувшись в купальную простыню, она уселась на балконе и стала смотреть на Гибралтарский пролив. Она увидела грузовые пароходы и несколько яхт и даже смогла различить в дымке Марокко на другой стороне пролива. Все вокруг дышало покоем.

Через некоторое время она легла спать и сразу заснула.

На следующее утро Лисбет Саландер проснулась в половине шестого. Она встала, приняла душ и выпила кофе в баре отеля на первом этаже. В семь часов она вышла из гостиницы, купила мешок манго и яблок, доехала на такси до вершины скалы и отправилась к обезьянам. Лисбет приехала настолько рано, что туристов еще почти не было, и она оказалась с животными почти наедине.

Гибралтар ей нравился. Она уже в третий раз посещала эту удивительную скалу посреди Средиземного моря, где располагался английский город с абсурдно густым населением. Гибралтар не походил ни на какое другое место. В течение десятилетий этот город-колония находился в изоляции, стойко противясь воссоединению с Испанией. Испанцы, разумеется, протестовали против оккупации. (Лисбет Саландер считала, однако, что испанцам следовало помалкивать, пока они сами владеют анклавом Сеута на марокканской территории по другую сторону Гибралтарского пролива.) Этот странный город площадью чуть более двух квадратных километров, расположенный на причудливой скале, дополненный аэродромом, который начинался и заканчивался в море, был удивительным образом отгорожен от всего мира. В маленькой колонии использовался каждый квадратный сантиметр, а любое расширение площадей могло происходить только за счет моря. Чтобы попасть в город, приезжим приходилось пересекать посадочную полосу аэродрома.

Гибралтар придавал понятию compact living[64] новое содержание.

Мощная обезьяна забралась на стену возле дорожки и уставилась на нее – это был берберийский макак. Лисбет знала, что пытаться гладить животных не следует.

– Привет, приятель, – сказала она. – Вот я и вернулась.

Во время первого посещения Гибралтара Лисбет о здешних обезьянах даже не слыхала. Она просто поехала на вершину, чтобы полюбоваться видом, и была совершенно поражена, когда, примкнув к группе туристов, вдруг оказалась посреди стаи обезьян, которые карабкались и лазали по обеим сторонам дороги.

Когда просто бредешь по тропинке и внезапно вокруг появляется две дюжины обезьян, возникает совершенно особое чувство. Лисбет смотрела на них с величайшей подозрительностью. Они не казались опасными или агрессивными, но в то же время обладали достаточной силой, чтобы нанести смертельный укус, если почувствуют, что их дразнят или что им угрожает опасность.

Лисбет нашла смотрителя, показала ему принесенный мешок и спросила, можно ли дать обезьянам фрукты. Он ответил, что можно.

Она вынула манго и положила на стене, чуть в стороне от макака.

– Завтрак, – сказала она, прислонившись к стене и откусывая от яблока.

Макак посмотрел на нее, показал зубы и охотно схватил манго.

Пятью днями позже, около четырех часов, Лисбет Саландер упала со стула в «Баре Харри», находившемся на одной из параллельных Мейн-стрит улиц, в двух кварталах от гостиницы. Посетив обезьянью гору, она с тех пор пила не просыхая, и в основном у Харри О’Коннелла, владевшего баром и говорившего с деланым ирландским акцентом, хотя в Ирландии ни разу в жизни не был. Он наблюдал за ней с озабоченным видом.

Когда она впервые заказала выпивку четыре дня назад, Харри потребовал от нее удостоверение личности, поскольку она выглядела гораздо моложе своих лет. Он знал, что ее зовут Лисбет, и называл ее Лиз. Она обычно появлялась после ланча, усаживалась на высокую табуретку в глубине бара, прислонялась к стене и принималась поглощать пиво или виски в весьма неумеренных количествах.