Девушка, которая взрывала воздушные замки

Поскольку АСС и АСП — законы, необходимо ведомство, которое сможет гарантировать их соблюдение. В Швеции эта функция распределена между двумя структурами, одна из которых — канцлер юстиции (КЮ) — должна возбуждать судебное преследование за преступления против АСП.

Эта ситуация Торстена Эдклинта отнюдь не удовлетворяла. Он считал, что КЮ традиционно проявлял непростительную терпимость в отношении того, что фактически являлось прямым нарушением шведской конституции. КЮ обычно отвечал, что принцип демократии столь важен, что ему следует вмешиваться и возбуждать дело только в случае крайней необходимости. Подобная позиция, правда, в последние годы все чаще подвергалась критике, особенно после того, как генеральный секретарь Шведского Хельсинкского комитета по правам человека Роберт Хорд велел представить отчет с оценкой бездействия КЮ в течение ряда лет. В отчете констатировалось, что было почти невозможно возбудить дело и осудить кого-либо за нарушения закона о запрете травли групп населения.

Второй структурой являлся отдел охраны конституции при Службе государственной безопасности, и комиссар Торстен Эдклинт относился к своей задаче в высшей степени серьезно. Он считал, что занимает самый лучший и важный пост из доступных шведскому полицейскому, и ни за что не променял бы его ни на какую другую должность в юридических или полицейских структурах Швеции. Он просто-напросто являлся единственным полицейским в стране, официально обладающим функциями политической полиции. Выполнение этих функций требовало деликатного подхода, большой мудрости и полнейшей справедливости, поскольку опыт слишком многих стран показывал, что политическая полиция могла с легкостью превратиться в главную угрозу демократии.

СМИ и общественность обычно полагали, что задача отдела охраны конституции в основном сводится к слежению за нацистами и воинствующими веганами. Отдел действительно много занимался проявлениями такого рода, но помимо этого в сферу его внимания входил еще целый ряд организаций и явлений. Если, к примеру, королю или главнокомандующему пришло бы в голову, что парламентаризм изжил себя и Риксдаг следует заменить военной диктатурой или чем-либо подобным, король или главнокомандующий быстро оказались бы объектом пристального внимания отдела охраны конституции. Или если бы группа полицейских решила вдруг раздвинуть рамки законов до такой степени, что защищенные основным законом права индивида оказались бы нарушенными, отдел охраны конституции тоже обязан был отреагировать. В таких серьезных случаях предполагалось к тому же, что руководство следствием возьмет на себя генеральный прокурор.

Проблема, разумеется, заключалась в том, что отдел охраны конституции занимался почти исключительно анализом и контролем, а не оперативной деятельностью. Поэтому арестовывали нацистов главным образом либо обычные полицейские, либо другие подразделения Службы безопасности.

Такое положение дел Торстен Эдклинт считал крайне неудовлетворительным. Почти все нормальные страны не жалеют средств на содержание того или иного варианта конституционного суда, в задачи которого, в частности, входит следить за тем, чтобы власти не посягали на демократию. В Швеции же этим занимаются канцлер юстиции или омбудсмен юстиции, которые, однако, должны лишь следовать решениям, принимаемым другими людьми. Будь в Швеции конституционный суд, адвокат Лисбет Саландер мог бы незамедлительно возбудить дело против шведского государства за нарушение ее конституционных прав. Тогда суд имел бы возможность затребовать все бумаги и вызывать на допросы кого угодно, включая премьер-министра, пока вопрос не будет прояснен. А так максимум, что мог сделать адвокат, это подать заявление омбудсмену юстиции, который, однако, не имел таких полномочий, чтобы прийти в Службу государственной безопасности и начать требовать там документацию.

Торстен Эдклинт на протяжении многих лет выступал горячим сторонником создания конституционного суда. Тогда он мог бы легко разобраться с информацией, которую ему предоставил Драган Арманский, составив заявление в полицию и передав документы в суд. И бескомпромиссный процесс был бы запущен.

В теперешних же обстоятельствах Торстен Эдклинт не имел юридических полномочий для начала предварительного следствия.

Он вздохнул и сунул в рот жевательный табак.