Девушка, которая застряла в паутине

Тем не менее Саландер не ответила. Не потому, что ее волновал Арвид Вранге. Но она продвинулась дальше и поняла, кто тот наркоман с запавшими глазами, с которым общался Вранге. Парень называл себя Богги, а Троица из «Республики хакеров» вспомнил, что несколько лет назад на некоторых хакерских сайтах фигурировал кто-то с таким именем. Правда, это еще ничего не значило.

Богги – отнюдь не уникальный и не слишком оригинальный ник. Но Лисбет отследила и прочла его реплики, и у нее возникло ощущение, что, возможно, она попала в точку, особенно когда Богги в неосторожном пассаже сообщил, что он – инженер-программист из Московского университета.

Лисбет не узнала год его выпуска или вообще какие-нибудь даты. Но она нашла нечто лучшее, парочку эксцентричных деталей: Богги становился сам не свой от хороших часов и тащился от старых французских фильмов семидесятых годов про Арсена Люпена – «джентльмена-грабителя», – хотя фильмы и не относились к его поколению.

Лисбет на всех возможных сайтах спросила у бывших и нынешних студентов Московского университета, не знает ли кто-нибудь худого парня с запавшими глазами, бывшего наркомана, уличного ребенка и классного вора, который любит фильмы про Арсена Люпена. Очень скоро у нее появился нужный результат.

«Это похоже на Юрия Богданова», – написала девушка, представившаяся Галиной.

По словам Галины, Юрий слыл в университете легендой. Не только потому, что вламывался в компьютеры преподавателей и держал их всех на крючке. Он еще постоянно заключал пари, спрашивая людей: «Поставишь сто рублей на то, что я не смогу влезть вон в тот дом?»

Многие, кто его не знал, считали это легкими деньгами. Но Юрий проникал всюду. Он вскрывал любые двери, а если у него вдруг не получалось, то забирался по фасадам и стенам. Он был известен отчаянностью и злостью. Говорили, что однажды Богданов до смерти забил ногами помешавшую ему работать собаку. Он постоянно обворовывал людей, часто просто из вредности. Галина полагала, что парень, возможно, страдал клептоманией. Вместе с тем его считали гениальным хакером и талантливым аналитиком, и после окончания университета перед ним был открыт весь мир. Однако поступать на работу он не захотел – говорил, что хочет идти собственным путем. И Лисбет, разумеется, не потребовалось много времени, чтобы узнать, что именно он нашел себе после университета – по официальной версии.

Оказалось, что сейчас Юрию Богданову тридцать четыре года. Он покинул Россию и теперь проживает на Будапештер-штрассе, 8 в Берлине, неподалеку от ресторана для гурманов «Хугос». У него собственная компания «белых» хакеров «Ауткаст секьюрити» – «Защита от изгоев» – с семью сотрудниками, которая в последнем отчетном году имела оборот двадцать два миллиона евро. В том, что его прикрытием являлась компания, которая должна была защищать промышленные концерны от таких лиц, как он сам, присутствовала легкая ирония – хотя, возможно, была здесь и логика. После окончания университета в 2009 году Юрий ни разу не был осужден за какое-либо преступление, и сеть его контактов представлялась обширной. У него в правлении числился, в частности, Иван Грибанов – депутат русской Думы и крупный акционер нефтяной компании «Газпром». Но ничего другого, что могло бы повести ее дальше, Лисбет не обнаружила.

Второй вопрос Блумквиста звучал так:

Центр помощи детям и молодежи «Один» на Свеавэген. Это надежно? (Сотри это, как только прочтешь.)

Почему его интересует центр, Микаэль не объяснил. Однако Саландер достаточно хорошо знала Блумквиста, чтобы понимать: просто так он вопросов обычно не задает. К тому же он не из любителей темнить. Если говорит загадками, значит, у него есть на то причины, и раз он велел сразу стереть это предложение, значит, информация носит конфиденциальный характер. Было совершенно очевидно, что с Центром помощи детям и молодежи связано нечто важное, и Лисбет быстро обнаружила, что на «Один» поступало много жалоб. О детях там забывали или попросту игнорировали, и те получали возможность наносить себе увечья. Центр принадлежал лично директору Торкелю Линдену и его компании «Позаботься обо мне», и, похоже – если верить бывшим сотрудникам, – работал в условиях практически полного единовластия. Там ожидалось, что слова Торкеля Линдена будут восприниматься как истина в последней инстанции, и ничего понапрасну не покупалось, поэтому показатели рентабельности всегда бывали высокими.