Девушка-Луна. Афористический роман-трилогия

Где-то есть страна самих обманов.

Великаны в той стране живут.
Строят свои замки великаны,
Где пигмеи рис простой жуют.

Хитрых Гулливеров единицы,

А пигмеи, словно муравьи.
И нужны верзилам рукавицы,
Чтоб укусы не были видны.

Великанам хочется смеяться.

К ним пигмеи робости полны.
Постоянно выше стать стремятся,
Хоть и ростом равные они.

Гордо держат славу великаны,

Пусть пигмеи жмутся у земли.
Смотрят на малюток, как в карманы,
Хоть и ростом равные они.

А горожане и жители окрестных деревень давно уже находились в ожидании необъяснимого чуда, надеясь, что вот-вот заалеет восток и оно случится.

На рисовых плантациях простые крестьяне, с трудом разгибая свои усталые спины, с надеждой говорили друг другу, вытирая слёзы загорелыми, испачканными в земле руками, о том, что наконец-то добро победит зло. Что небожитель уже пришёл, он здесь. И он избавит от непосильного труда. И больше никогда не будет по-новому, а всегда будет только по-хорошему. И снова плакали, стоя по колено в воде, глядя на восток. А кто-то недоверчиво возражал: «Роса очи выест, пока солнце взойдёт».

Народ уже заполнил площадь, а шериф, сигналя и разгоняя толпу, ввёз во дворец по требованию короля летающую статую. Но Арна уже знал, как не стать пешкой в чужой игре.

Король встал из-за обеденного стола, соблюдая неписаные правила кесарей, – народ не должен видеть короля жующим.

Приближённые, шелестя платьями, махая веерами, вошли в длинный зал, освещённый яркими люстрами. Они низко кланялись, рассыпались в любезностях великому монарху, сидящему на троне с надменным и подозрительным видом. Тот, кто хочет, чтоб все его боялись, вынужден сам всех бояться. Толпа с нескрываемым любопытством посматривала на профессора и простоватого парня. А шерифа, как тот ни настаивал, стража не впустила во дворец.

Кто-то из присутствующих подошёл к профессору и спросил:

– Можно задать вопрос?

На что Григорий Павлович ответил:

– Здесь вопросы не задают, а благоговеют только.

Великий Учитель, незаметно стоявший за спиной Арна, решил «посетить» голову короля, и что же он там услышал? – «Главное – догадаться, что думают обо мне подданные. Прежде чем надеть на народ цепи, надо усыпить его обещаниями. Иногда необходимо нарушить закон, чтоб сохранить его силу».

Арна ещё не знал, как относиться к королю, пока не услышал тихий голос Учителя.

«Бойся того, кого все любят. Что бы ни случилось, делай вид, что ты только этого и хотел. Ум без смелости неподвижен, а смелость без ума опасна».

Наконец монарх махнул рукой, все замолчали. Профессор, поприветствовав короля, вкрадчивым голосом и на местном наречии стал говорить о молодом человеке, зная, что тот не поймёт ни слова. А Арна мысленно рассуждал: «Как так может быть, что ложь живёт в золочёных дворцах, а Истина – в простой бамбуковой хижине? Неужели Истину признают только тогда, когда в ней нуждаются?»

Профессор продолжал говорить таким же вкрадчивым голосом, и даже в самом дальнем углу прекратился шёпот, шорох платьев. Наступила звенящая тишина, чего в этом дворце никогда не бывало.

Король не понимал, что происходит, хотя речь солидного с виду учёного, как ему казалось, звучала искренне и учтиво. Но по смыслу она совершенно не соответствовала внешнему облику того, о ком шла речь. А профессор тем временем блистал красноречием, помня о том, что, кто не умеет говорить, тот не сможет занять достойного места в обществе. Одно не вовремя произнесённое слово может погубить целый круг людей. Король давно уже не верил в искренность своих подданных, но верил в их заинтересованность. Что так удивило короля, когда профессор говорил об Арна, судите сами:

– Ещё мальчиком Арна любил предаваться смутным грёзам и мечтам. Отдыхая в тени деревьев, он погружался в глубокое созерцание, переживая моменты необыкновенного просветления. Эти сладостные мгновения врезались в его память на всю жизнь. Божества окружали его и внушали любовь к мистической жизни. Для него во дворце были устроены пруды, в изобилии цвели розы, водяные лилии и лотосы. Благовонные одежды из тонкой ткани носил он. Из тонкой ткани был тюрбан, его и верхние, и нижние платья. Днём и ночью оберегали его, чтобы прохлада, или зной, или капля росы не коснулись его. И было у него три дворца. Когда он их покидал, с его пути прогоняли всех нищих. Люди должны были представать пред ним в лучших своих одеждах и с радостными лицами приветствовать его.

Однажды, когда он гулял со своим возницей Чанной, понял, что Истина не живёт во дворце. При этих словах глаза монарха резко сузились и приняли хищное выражение.

Оборвав профессора на полуслове, процедил сквозь зубы: