Девушка моего друга (СИ)

— Думаешь, мне есть, что рассказать?

— Конечно, у всех людей есть прошлое.

— Тебе не кажется это глупым? — вздыхает Юля. — Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

— А смысл мне врать?

— Не знаю. Все врут.

Нам приносят еду, и разговор обрывается. Не знаю, как подобраться к Юле — она сначала делает шаг навстречу, а потом пугается и отступает. Пытаюсь не давить, отшучиваюсь, корчу из себя понимающего мужика, но иногда так и хочется схватить её за плечи и грубо спросить, какого хрена она творит. Почему убегает от себя, стесняется, переживает из-за пустяков? Столько вопросов без ответа.

Но я держу себя в руках. Понимаю: если переступлю черту, Юля навсегда закроется в своей скорлупе.

Доедаю стейк, пью кофе и пытаюсь собраться с мыслями. Что такого рассказать, чтобы она доверилась мне? В голову приходит только одна идея. Мучительное воспоминание, рана, которая никак не заживёт.

— Хорошо. Можешь мне не верить, но я всё равно откроюсь тебе. Взамен ничего не требую, — несправедливо, но я уже не знаю, как по-другому раскрепостить Юлю. Делаю несколько глотков крепкого эспрессо и окунаюсь в отвратительные воспоминания. — У меня есть сестра Маша. В детстве и подростковом возрасте она была полненькой. Несколько лишних килограммов никак ей не мешали, но в девятом классе над ней начали издеваться. Обзывали толстухой, уродиной, дразнили, придумывали обидные прозвища. Мы с матерью пытались донести до Маши, что с ней всё в порядке. Подростки озлобленные, неуверенные в себе, вот и пытаются отыграться на тех, кто слабее. В один прекрасный миг показалось, что сестрёнка поверила нам, перестала комплексовать. Я никогда так не ошибался.

Жалею, что приехал на своей машине. Виски со льдом не был бы лишним.

— Одноклассники продолжали оскорблять мою сестру. Она стала загоняться по поводу веса, садилась на жёсткие диеты, почти ничего не ела — и это в пятнадцать лет! Я пытался отвести её к психотерапевту, но Маша воспротивилась. Ничего не помогало, она видела во мне лишь родственника, который ради приличия назовёт её стройняшкой, хотя на самом деле она жирная страшила. Так Маша себя обзывала. Я сдавал экзамен, когда это случилось. Позвонила мама, рыдала в трубку, называла адрес больницы. Я сразу бросился туда, — смотрю на тёмное беззвёздное небо, пытаюсь сдержать эмоции. — Маша выпила больше десяти таблеток но-шпы, потому что сорвалась и съела шоколадный торт, от которого могла набрать лишние килограммы. Её чудом откачали в больнице.

Юля смотрит на меня испуганными огромными глазищами.

— Сейчас с ней всё хорошо? — спрашивает осторожно.

— Да. Она избавилась от загонов по поводу лишнего веса, стала бойкой циничной оторвой Вечно во что-то вляпывается. В школе маму часто вызывали к директору из-за того, что Машуня принципиально ходила в джинсах и футболке, а не в строгой чёрной форме. В университете сестрёнка тоже бросается во все тяжкие: распивает алкоголь в столовой, после полуночи пробирается в общежитие через окно, прогуливает пары, дерзит преподавателям. Но это такие мелочи по сравнению с тем ужасом, который мы пережили. Целые сутки не знали, выживет ли Маша. Она выкарабкалась и сейчас берёт от жизни всё.

Голос срывается в конце, я сжимаю челюсти и отворачиваюсь.

Чувствую тепло на своей ладони. Юля гладит мою руку и ободряюще улыбается. Молчит, смотрит в пустоту, хмурится и нервничает. Бросает на меня отчаянный взгляд: в нём страх, переживание, беспомощность сплетаются с решимостью.

— Я понимаю, как тебе было сложно рассказывать о сестре. Я отвечу искренностью. О произошедшем знает только Руслан, да и то в общих чертах. Прости, если буду сбиваться и переживать. Надеюсь, ты не разочаруешься во мне.

Закрываю глаза, чтобы не ляпнуть лишнего. Что ж за хрень творится в этой очаровательной голове, раз Юля боится расстроить меня? Тупо не понимаю, как можно нести подобную чушь. Кто я такой, чтобы судить её?

— Полтора года назад я полюбила студента из параллельной группы, Андрея. Он долго ухаживал за мной, был понимающим, добрым, внимательны. Не настаивал на интиме, ждал, когда я созрею. Через пару месяцев всё произошло, — Юля кривится, передёргивает плечами, отводит взгляд. — Мы провели ещё несколько ночей вместе, после чего я узнала, что на меня поспорили.

Юля всхлипывает и тарабанит пальцами по стакану с лимонадом.