Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 2

Еще я узнал, как пытались лечить девочку, что применяли разные препараты, но от них она стала еще более вялая, слабая и раздражительная. Проведя всю эту подготовительную работу, я настоял на том, чтобы еще раз побыть с девочкой, но теперь обязательно поговорить с ней.

Катюша лежала, как и прежде, в море подушек, крохотная, болезненная, измученная. Ее и без того большие глаза казались вообще огромными. Под глазами синяки. Голова отведена в сторону, руки безвольно лежат на перламутрово-розовом одеяле. При виде меня она немного оживилась, во всяком случае, повернула голову. Елена представила меня как хорошего друга ее папы, сказала еще несколько слов, после чего по моей просьбе сделала вид, что ей срочно нужно поменять воду в вазе с цветами.

― Ну, как ты себя чувствуешь?

Девочка страдальчески посмотрела на меня, поджала губы и сердито рыкнула:

― Никак. Все другие дети играются, а я тут лежу! ― и разразилась слезами.

Я повернулся к Елене, та уже спешила утешать дочурку, но я показал ей кивком на дверь и сделал такой вид (Вам, Мария, он наверняка знаком), что перечить мне она не решилась.

Девочка пришла в себя быстрее, чем можно было ожидать, когда поняла, что на нее не обрушатся потоки утешений. «Уж не пустые ли это капризы?» ― подумал я невольно.

Вдруг Катюша прижала руку к груди и, глядя на меня красными, опухшими от слез глазами, пролепетала: «Как горит!!!»

И правда, девочка покраснела, на лбу выступила испарина, глаза закатились. Я должен бы закричать и позвать на помощь, но не мог: резкий шум мог еще больше испугать ребенка, а ей и без того было больно и страшно. Поэтому я собрал всю свою волю в кулак (Вы понимаете, я не детский психолог, в большей степени работал со взрослыми, да и отцовский опыт мой весьма ограничен), взял девочку за руку и как можно более спокойно произнес:

― Где горит?

― Тут, ― сквозь всхлипы указала малышка в район сердца.

― Ну и хорошо, ― что хорошего, спросите Вы? Ничего конечно, но главное здесь успокоить ребенка, ― сейчас я положу сюда свою руку, и гореть перестанет.

Катюша утихла на миг, зажмурила глаза.

― Все равно горит! ― уже спокойнее, но все еще сквозь слезы пролепетала она.

― Давай поиграем, ― начал я. ― Я знаю много интересных игр. Одна из них «Воображалочка». Поиграем?

― …Да, ― еле слышно пробормотала она, продолжая щуриться, словно ей невозможно больно.

― Закрывай глаза и делай все, что я тебе скажу. Хорошо?

Она едва заметно кивнула.