Девушка на крыльце

— То есть ты все утро ездил по улице, чтобы найти наш дом?　

— На самом деле это заняло минут десять, — ответил он смущенно.　

Кенни остановился и положил руку парию на плечо.　

— Скажи честно, это ты топтался у нас на заднем дворе?　

Репортер посмотрел на него с испугом.　

— Нет-нет. Клянусь. Я бы ни за что не стал этого делать.　

Кенни ему поверил. Затем продолжил идти к машине.　

— У людей возникло много вопросов, когда они посмотрели видео, мистер Такер.　

Сзади послышалось:

— Каких вопросов?　

Мужчины остановились и повернулись к дому.　

— Каких вопросов? — повторила Сара спокойно.　

— Ну, миссис Такер, например, почему вы не открыли дверь?　

— У нас звонок сломан, — ответил Кенни резко. — Мы ничего не слышали.　

Молодой репортер кивнул.　

— Хорошо, я так и предполагал. Хорошо, что выяснилось.

— Еще что? — спросила Сара.　

Марк Брюс, репортер «Хановер Геральд», полтора года как окончивший школу журналистики и зарабатывающий ровно столько, чтобы позволить себе кишащую тараканами однокомнатную квартиру рядом с аэропортом, собрал остатки мужества и произнес:　

— Девушку с видео больше никто не видел и не слышал. Испытываете ли вы вину за то, что ей не помогли? Чувствуете ли ответственность за то, что с ней случилось?　

У Сары задрожал подбородок, и она разрыдалась.　

— Так, довольно, — сказал Кенни, ухватив репортера за локоть и потащив его к обочине. Затем открыл дверцу машины и затолкал парня внутрь. И, встав посреди дороги, упершись руками в бока, так и сверлил его взглядом, пока автомобиль не скрылся за углом.　

Когда он вернулся к Саре, та сидела на траве в боковом дворе и всхлипывала, закрыв лицо руками.

Сделав очередной глоток вина, Сара проследила за тем, как белки гоняются друг за другом по заднему двору. Это был уже третий бокал каберне — первые два она выпила за ужином, — и у нее приятно плыло перед глазами. Наконец она начинала чувствовать себя расслабленной.　

Репортер расстроил ее своим внезапным появлением и прямыми вопросами, но дело было не только в этом. Словно какой-то телепат-садист, он проник в самую суть и обратился к наиболее уязвимой эмоции Сары — к чувству вины.　

Ей хотелось крикнуть ему: «Да, вообще-то чувствую! И вину за то, что не помогла, и ответственность за то, что случилось!» Но она не могла произнести и слова. Вместо этого вопрос парня будто парализовал все ее тело, затронув самые глубокие, самые сокровенные мысли и внушив страх.　

Разрыдавшись, словно ребенок, у Кенни на руках, Сара позволила ему отвести себя в дом и уложить на кровать. Она уснула в бесконечном потоке бессмысленных вопросов, бегущем у нее в голове: «Почему Кенни не починил чертов звонок, хотя я просила его об этом раз шесть или семь? Почему я не встала проверить, когда услышала, как Бандит залаял у окна? Почему? Почему? Почему?»　

Услышав, что стеклянная дверь скользнула в сторону, она повернулась и увидела Кенни, который спустился в патио. Бандит семенил за ним.　

— С посудой покончено, — проговорил он, вытирая руки о рубашку.　

— Спасибо, милый.　

Он подсел к ней на диванчик.　

— Успокоилась?　

— Почти, — ответила она, снова глотнув вина.　

Едва спустившись по ступенькам в патио, Бандит резко, будто пушистый сурок, рванул за парой белок. Одна из них перемахнула через забор к соседям, а вторая вскарабкалась на дерево. Бандит, принюхиваясь и скуля, заметался вокруг ствола.　

— Уверена, что не хочешь, чтобы я позвонил в газету и пожаловался?　

Она покачала головой.　

— Не стоило мне так расстраиваться. Это просто... произошло так неожиданно.　

— Боюсь, прежде чем полегчает, станет еще хуже, — сказал он. — Я проверил автоответчик. Пришло два сообщения от репортеров: одно от какой-то женщины со Второго канала, а другое из питтсбургской газеты.　

— Удали их, пожалуйста.　

Он погладил ее по ноге.　

— Уже сделано.　

Бандит вдруг залаял и бросился к бревенчатому забору, что тянулся вдоль боковой стороны двора.　

Сара напряглась.　

А потом быстро выдохнула, когда стало ясно, что лай этот был радостным, а поводом для него послужил их сосед.　

— Вечер добрый, не хотел вас пугать, — сказал Пол Блонер. Он перегнулся через забор, чтобы погладить довольного Бандита. — Молодец. Хороший мальчик. — Пол радостно рассмеялся, и после тяжелого дня слышать его голос было для Сары и Кенни сущим удовольствием.　

— Кажется, он учуял сюрприз, который я для него приготовил, — заметил Пол, почесывая пса за ушами. — Да, мальчик, учуял?　

— Ты слишком его балуешь, — отозвался Кенни с улыбкой.　

— Я уже говорил вам, ребята: избаловать хорошую собаку невозможно. — Он вытащил из кармана брюк что-то завернутое в жирную бумажную салфетку. — Ты готов, мальчик?　

Он развернул салфетку и подбросил высоко в воздух косточку от бифштекса, и та приземлилась посреди двора. Бандит развернулся на коротких лапах и, рванув туда, выхватил кость из травы. Потом засеменил было к дому, но быстро передумал и, сделав широкий крюк, залег в тени большого дуба, на который чуть ранее загнал белку.　

— Хорошее выбрал местечко, — оценил Пол, переводя взгляд на соседей. — Оттуда можно отгонять кроликов от ваших овощей.