Девушка на обочине

После долгих колебаний (ах, приятные раздумья!) я выбрала всё же самую маленькую, рассудив, что при росте числа жильцов меня уплотнение коснётся в последнюю очередь. И точно — за всё время нашего проживания соседей не появилось у меня одной.

На всякий случай я вымыла полы в двух комнатах. Затем попросила Сашу в маленькой повесить люстру. Он подсоединил провода как-то загадочно: если нажать одну клавишу выключателя, загорались две лампочки из трёх, но тускло, если другую — ничего, а если обе — одна, но ярко. Такого света хватало, а тусклого — нет. Люстру эту мы впоследствии использовали для просушки больших постиранных вещей, ибо двери вымыть от пыли никто не удосужился.

В бочке мёда была одна ложка дёгтя: где-то между ванной и туалетом протекала труба, и очень быстро на полу набегала лужа. Протечь к соседям ни в коем случае нельзя! Приходилось постоянно перекрывать воду. Счётчики на горячую и холодную воду были установлены в сортире, и они довольно быстро сдвинулись с нулей. Мы время от времени задумывались: заставят ли нас хозяева квартиры платить за воду и свет? Какие набегут счета к тому моменту, когда они появятся?

Коту купили кило развесного «Китекэта», а также ему доставались наши ништяки. Как-то раз я попробовала развести сублимированный плавленый сыр и сметану от «Гала-галы», но перебухала воды, и получилось невкусно. Я оставила стаканы с бурдой на подоконнике — авось вода испарится. Не испарилась, зато Сэнди регулярно засовывал в стаканы лапу (голова не пролезала) и лакомился. Съел почти всё.

У Егора с Леной больше не было кошек: одну оставила себе мама, а остальных раздали. Поэтому они с удовольствием приглашали Сэнди в гости, только под присмотром, чтоб чего-нибудь не пометил. Кошак блаженствовал в гостях, катаясь по мягкому дивану, но часто скучал «дома»: там его в отсутствие людей выставляли в пустую прихожую. Он сразу просёк, как пользоваться ванной (папа никогда не убирал за котами, и они решили для себя, что единственно приемлемый туалет — это ванна), изредка посещал специализированный кошачий туалет, но всё же не упускал шанса пометить новую территорию. Спал Сэнди обычно со мной, но утром я тоже его выставляла на всякий случай.

Некоторое время в огромной квартире жило всего два человека. Первооткрыватель сквота почему-то не спешил заселяться в новообретённое жилье. Мы с Сашей часто ходили в гости к Лене с Егором, но так, чтоб не надоесть. Там можно было готовить на плите, стирать в машине и немного выходить в Интернет. Телефона в новом доме пока не было, зато была выделенная линия — жильцам старого фонда это кажется странным. Ещё у них можно было распивать чаи на кухне, глазея в окно на восхитительную панораму, особенно по вечерам, и читать бесчисленные газеты с анекдотами. Чтобы не напрягать соседей, я предпочитала кипятить воду «дома» на корейской горелке, привезенной с Камчатки, а продукты хранить на своей холодной лоджии.

Я заметила, что квартира Лены и Егора отделана точно так же, как наша: обои и линолеум тех же расцветок, стандартные двери и сантехника. Это укрепило меня в подозрении, что наша «трёха» предназначена для очередников. Первая волна заселения из двух «хрущоб» прошла, следующий дом по улице Ивана Сусанина планировали сносить через два месяца.

Цивильность обстановки вызвала у меня приступ хозяйственности, и я навела чистоту в доме, а также перемыла гору вещей, изгаженных папой. Привезла подвесной шкаф от ИКЕА и повесила его в своей комнате на трубу отопления. Для пущего уюта присобачила на стену пейзаж с горным озером. Здесь как нигде лучше чувствовалась мудрость древних: живи сейчас, ибо каждый твой день может оказаться последним.

Недели через полторы появились соседи — Сергей со Стасиком. Последнего я увидела впервые, и он произвёл на меня благоприятное впечатление. Компаньоны поселились в разных комнатах. Житомир на правах открывателя вписки захватил самую большую комнату. Он не поленился притащить с долгопрудненской помойки три коробки от компьютерных кресел, из двух сделал стол для ноутбука, накрыв его красивой скатертью, а из третьей — стильный низкий обеденный столик. Люди обедали за ним, полулёжа на пенках. Позже он раздобыл где-то поблизости три старых диванных подушки и соорудил себе кровать. Мы обживались в нашей новостройке.