Девушка на показ. Эпизод Два

Я удивилась его вопросу насчет испанского, но ничего не сказала. Мы обошли вокруг Сабурбана и вдоль автостоянки в сторону входной двери. Его уверенность и некоторая развязность добавляла ему обаяния, придавая таинственности и темных граней ауры. Я прошла рядом с ним, чувствуя странную гордость, возможно, от того, что знала о его мягкой стороне, о которой никто другой не имел представления. На полпути к двери он поднял правую руку и показал операторской группе средний палец.

Лэс открыл дверь и придержал её для меня. Мне это понравилось.

— Спасибо.

Испанец, стоящий за стойкой, выглядел нервным. Он качал головой, пока мы рассматривали меню.

— No habla ingles.

— Nombre? — спросил Лэс.

— Хуан, — сказал тот с усмешкой.

Его имя было Хуан. Я хихикнула.

— Mi nombre es Les, — сказал Лэс. — Mi gusta que el papas fritas con carne y queso, dos tacos al pastor con tortillas de maiz, y lo prefiere a la dama (прим. Я хочу картошки фри с сыром и мясом, 2 тако со свининой и то, что захочет леди).

Мужчина усмехнулся, кивнул головой и посмотрел на меня.

— Ты очень хорошо говоришь на испанском, — сказала я. — Я изучала его в школе, но плохо говорю, хуже некуда. Я могу понимать кое-как, но и только. Что лучше взять мне тут?

— Ты хочешь, чтобы я заказал за тебя?

— Если ты не против. Можешь?

У стойки стоял холодильник, в котором был лед и пиво в бутылках. Лэс достал оттуда две бутылки марки «Корона».

— Dos cervezas, un mas taco al pastor, un plato de Chile Verde, y un taco de tinga. Todos con tortillas de maiz.

Хуан кивнул и застучал по кнопкам кассы. Потом Лэс заплатил за еду, и Хуан кивнул в сторону съемочной команды.

— Quines son los homres con los camaras?

Лэс взглянул на команду, потом посмотрел на Хуана и пожал плечами.

— Он говорит слишком быстро, — прошептала я. — Что он сказал?

— Он спросил, кто эти мужчины с камерами.

— И ты сказал, что не знаешь?

Он ухмыльнулся легкой улыбкой с чертовщинкой и кивнул. Его вопрос команде теперь начал обретать смысл.

— Gracias, — казал Лэс с кивком.

Он открыл пиво и дал одно мне. В это время Хуан пристально смотрел на команду.

— Не думаю что Хуан рад, что они здесь, — прошептал Лэс.

— Почему?

— Предполагаю, что здесь могут быть люди, которых не должны видеть в США. Я сомневаюсь, что они хотят сниматься.

— Ты же не пришел сюда из-за этого?

Уголок его рта чуть приподнялся в ухмылке.

— Это могло повлиять на мое решение.

Мы сели на единственные свободные места. После того как я оглядела ресторан, я заметила, что мы единственные не испанцы. Все взгляды устремились на съёмочную группу, и несколько мгновений спустя можно было увидеть напряжение между посетителями и командой.

Не заказывая еду, операторы сели в будку напротив нас и начали снимать. Почти сразу же испанец, одетый в странные джинсы, ковбойские сапоги и ковбойскую шляпу встал и подошёл к нашему столику.

Его кожа была сильно загорелой из-за солнца, и я подозреваю, что он был моложе, чем хотел казаться. Он скрестил руки на груди и посмотрел на Лэса.

— Estan con usted? (прим. Они с вами?)

Лэс спокойно отхлебнул пива.

— Нет.

Мужчина выглядел злым.

— Por que estan ellos aqui? (прим. Почему они здесь?)

— No se, — Лэс пожал плечами. — Muy posible que están investigando los ilegales. Pídales que se vaya (прим. Возможно, они ищут нелегальных иммигрантов. Попроси их уйти, если не хочешь, чтобы они были здесь).

Мужчина кивнул и пошел к двери. После того как он открыл ее, испанец повернулся к команде и громко свистнул.

Все глаза устремились к нему.

Он указал на открытую дверь и посмотрел на команду.

Было время в моей жизни, когда я могла сказать, насколько кому-то плохо, даже если они не произнесли ни единого слова. Например, как был зол отец после ухода мамы.

И сейчас.

Очевидно, съёмочная команда тоже. По одному они встали, вышли на улицу и уселись в Сабурбан.

Понаблюдав за их передвижением, я повернулась к Лэсу и улыбнулась.

— А ты коварный.

Он поднял свою бутылку пива.

— Могу быть.

Хуан принес нашу еду и поблагодарил Лэса за избавление от съемочной команды. Выражением его благодарности были 2 порции пирога и пирожные с нежным кремом на десерт.

Когда мы съели наши тако, я стала более благодарной Лэсу за то, каким он был. Он пока еще не сказал и не сделал ничего грубого, и у меня не было причин думать, что он сделает это в будущем.

— Что в чашке? — спросила я.

— Чили Верде. Это свинина. Положи это на тартилью и попробуй. Люблю эту штуку, — сказал он.

Я сделала, как он предложил.

— Господи боже, — простонала я, откусив один кусок. — Это вкусно.

— Говорил же.

Мы съели свинину и картошку фри в сыре и в мясе. Мне понравилось делить с ним еду, и эти действия оставили у меня чувство, что мы были намного ближе, чем должны были стать на самом деле. Насколько грубым он выглядел и насколько, я уверена, он мог быть злым, если бы захотел, однако по отношению ко мне он ничего подобного не делал и таким не был. Я была благодарна ему за это.

Я откинулась на спинку кабины и отхлебнула пива.

— Мне нравится проводить время с тобой.

— Мне тоже. Ты веселая.