Девушка на показ. Эпизод Один

Я твердила себе еще с самого первого разговора с Келли, что участвую в шоу только из-за денег. Однако в глубине души надеялась найти кого-то, кого смогу полюбить и кто будет любить меня в ответ. После нескольких минут молчания я решила, что не должна позволять Ретту портить мое мнение о нем или о других мужчинах.

— Думаю, ты прав, — вздохнула я.

Мужчина кивнул головой, потом осмотрел пустое помещение. Последовал легкий смешок, и он вытащил небольшой деревянный табурет за стойкой. Осторожно сел на шаткий стул, затем запустил руки в густые вьющиеся волосы

Его глаза встретились с моими:

— Мальчик или девочка? Если бы ты могла иметь только одного?

Я допила свой коктейль и отодвинула стакан.

— Что?

— Дети. Ты хотела бы мальчика или девочку?

Я нашла этот вопрос милым и не смогла не улыбнуться.

— Не знаю. Я не очень много размышляла на эту тему. А ты?

— Девочку. Надеюсь, у нее будет куча детей, так что бы я смог иметь дом, полный внуков.

— Почему девочка, а не мальчик? — спросила я. — Все мужчины обычно мечтают

о мальчике.

Он переплел татуированные пальцы и хрустнул костяшками:

— Правда?

— Конечно.

— Мальчики вырастают мужчинами, а мужчины — мудаки. Несмотря на разных родителей и воспитание они все равно ими становятся. Мужики — лжецы, изменники и сексуальные неудачники. Девочки? Девочки хотят только одного. Быть любимыми. Они невинны и просты. Итак, я хочу девочку. Я покажу мальчишкам, пытающимся добиться ее, и всему их дерьму дорогу к двери.

Он ответил бегло, словно отрепетировав, хотя я сомневалась в этом. Фрэнки всегда говорил так, что казалось, он не мог заставить вылетать свои мысли изо рта достаточно быстро.

Я изучала его татуировки, а после перевела внимание на лицо. Это второй раз, когда я была в этом баре, но я будто видела его впервые. Может, это его личность просвечивалась сквозь все эти красочные рисунки? Вероятно, что за его манерами, татуировками и смешно растрепанными волосами скрывался кто-то, кому я могла по-настоящему доверять.

— Ты же понимаешь, что врать запрещено, пока мы тут вместе болтаем? — спросила я.

Он рассмеялся.

— Я бармен. Никакой лжи.

Я послала ему свою лучшую соблазнительную улыбку:

— Ты разговариваешь во время секса?

Он приподнял бровь.

— Что?

— Во время секса. Ты разговариваешь?

Он усмехнулся.

— Что ты имеешь в виду? Грязные словечки?

— Ага.

— Лично мне это нравится. Я люблю и говорить, и слушать их. Нет ничего лучше, чем двое людей, говорящих друг другу грязные словечки во время траха.

— Ладно, а как насчет простых фраз? Ну, непосредственно во время процесса. Что-то вроде «о, да, я чувствую себя хорошо» или «давай попробуем это», или «подними ногу немного вверх».

Он ответил без выражения.

— Говорю, кажется.

Мне этого недостаточно.

— И?

Он сидел на табурете, опершись подбородком на руку, и заглянул мне в глаза.

— Грязные разговорчики во время секса? Это горячо. Особенно во время добрачного секса, и когда обе стороны наслаждаются звуком не больше, чем самим действием.

Мои глаза сузились.

— Секс до брака?

Он кивнул, как само собой разумеющееся.

— Да.

— Почему именно он?

Фрэнки встал и наполнил стакан из пистолета с газировкой.

— Налить?

Я покачала головой.

— Нет, спасибо. Все нормально.

Он сделал глоток и еще. Я раньше не замечала, но на костяшках его правой руки вытатуировано слово «выживать».

— Когда двое людей занимаются сексом вне брака, как правило, они выкладываются на полную, — сказал он. — После вступления в брак, они расслабляются. В браке секс уже не тот, особенно, если сравнивать с добрачным.

— Ты был женат?

Фрэнки снова отпил напиток.

— Не совсем.

— Поясни, пожалуйста. И мне еще один коктейль с манго. Посоленный с краю.

Он кивнул, сделал мне напиток и быстро вернулся с озорной ухмылкой на лице. Толкнув напиток через бар, ответил:

— Я женился, но все кончилось через три недели.

— Три недели! — ахнула я.

— Шестнадцать дней, если быть точным.

— Вау, можешь рассказать?

— Конечно, — он допил воду и поставил стакан в раковину. — Я поймал ее на измене.

— Через шестнадцать дней?

Он покачал головой.

— Пятнадцать. Я застал ее на пятнадцатый день, а на шестнадцатый брак был аннулирован.

— Как долго вы были вместе до свадьбы?

Он пожал плечами.

— Три года.

— Ох, мне жаль.

— А мне нет. Рад, что узнал об этом сразу. Так что, я был женат лишь технически.

Мой взгляд опустился вниз. Большой палец его левой руки зацепился за пояс, а рука свободно свисала у кармана. Слово «любовь» было вытатуировано на его левой костяшке.

«Выживай в любви».

Мне нравится.

Я посмотрела вверх:

— Ты верующий?

Он поморщился. Этот вопрос показался ему неудобным. Я понятия не имела, почему решила задать его, и, на самом деле, меня не волновал его ответ. Хотела бы я взять свои слова обратно.

— Религия и политика. Две темы, которые я не обсуждаю, тем более, здесь. Но, поскольку я пообещал быть честным, отвечу.

Фрэнки сел на табурет.

— Нет. В моих 185-ти фунтах (Прим.: примерно 84 кг) нет ни капли религии.

Пусть я и жалела о своем вопросе, его ответ стал мне интересен.

— Ты веришь в Бога?

— Да, конечно.

— Как ты можешь верить в Бога и не быть верующим?