Девушка на скале

С этого мгновения в нем загорелось желание поскорей добраться до Гнезда. Прежде Дэвид всегда относился отрицательно к физической борьбе, если только дело шло не о спортивных упражнениях. Физическую расправу он рассматривал как варварство, и никогда не пользовался своим умением боксировать, хотя и считался одним из лучших боксеров-любителей. И этот принцип удержал его от мести в тот час, когда другой человек не задумался бы убить. Но там, в той комнате его дома, он мог только мстить за себя. Сейчас положение иное: маленькое существо отдало себя под его покровительство и твердо верило, что с ним ему не угрожает никакая опасность. Дэвид вытащил из тюка свой автоматический револьвер, тщательно зарядил его и сунул в свой карман. Он принял окончательное решение, затем растянулся около костра и заснул.

Дэвид встал с ранней летней зарей, а когда первые лучи солнца заиграли на большой красной горе, он и девушка стали спускаться. Через час они добрались до долины и сели немного отдохнуть, чем воспользовался Тара, чтобы поохотиться среди скал на сурков. Они очутились в чудесном месте, напоминавшем огромный парк. У подножия горы с обеих сторон хвойные леса простирались узкой непрерывной полосой. Между ними раскинулась широкая долина, покрытая волнующейся травой, среди которой пестрели яркие цветы; кое-где виднелись зеленые кусты диких роз и шиповника и купы деревьев. По более низкой части долины протекала река.

И это ее дом! О нем она рассказывала Дэвиду, пока они отдыхали. Она указывала на серые вершины, на которые взбиралась. Здесь, освещенная солнцем, находилась гора, где пять лет тому назад она нашла Тару — маленького медвежонка, потерявшего свою мать. Там виднелся высокий скалистый склон, по которому поднимались, убегая, она и Тара. Местами он был такой отвесный, что Дэвид содрогнулся при мысли о том, какой опасности она себя подвергала. Сейчас он не сомневался в том, что не вспышка гнева побудила Мэдж бежать, карабкаться ночью по этому склону. Дэвид решил заговорить об угнетавших его сомнениях.

— Послушайте меня, Мэдж, — начал он и указал на возвышавшуюся перед ним красную гору. — Там, говорите вы, находится Гнездо? Что мы будем делать, когда явимся туда?

Нахмурив лоб, она взглянула на него.

— Возьмем и скажем им, — ответила она.

— Что скажем?

— Что вы пришли за мной, Сэкуэвин, и что мы уходим.

— А если они будут возражать? Если Брокау и Гок запретят вам идти?

— Мы все равно уйдем, Сэкуэвин.

— Вы мне дали красивое имя, — произнес он, думая о чем-то другом.

— Мне оно нравится.

Первый раз за все время девушка покраснела от смущения; ее лицо стало похоже на одну из диких роз этой долины.

Дэвид снова заговорил:

— Вначале, Мэдж, вы не должны говорить им слишком много. Помните, что вы заблудились и я нашел вас. Вы должны дать мне время присмотреться к Гоку и Брокау.

Она кивнула головой, но в ее глазах промелькнула тревога.

— Вы не дадите… им… задержать меня? Что бы они ни сказали — вы не дадите им задержать меня?

Дэвид, смеясь, вскочил на ноги и, взяв девушку за подбородок, взглянул ей прямо в глаза, в которых снова засветилась вера в него.

— Нет, вы уйдете со мной, — снова пообещал он. — Идемте. Я горю нетерпением встретить Гока и «животное»!

Дэвида удивило, что нигде не видно людей, которые искали бы Мэдж. Девушка объяснила ему, что после смерти Найзикус она и Тара часто уходили в горы и подолгу оставались там. Дважды они провели в горах по двое суток. Гок никогда не беспокоился о ней, возможно, и на этот раз он никого не послал разыскивать ее. Если бы Брокау не дал Гоку золота, она не боялась бы погони. А если Гок продал ее… Мэдж говорила об этой возможной продаже, словно она являлась самым обыкновенным предметом торговли. Неожиданно она поразила Дэвида, заговорив:

— Я знала приходивших с Севера белых, которые покупали девушек-индеанок. Я видела, как их продавали за виски. Уф! — она вздрогнула. — Найзикус и я подслушали как-то ночью. Гок продал девушку за маленький мешочек золота — вроде того. В ту ночь Найзикус крепче обыкновенного обнимала меня. Она ужасно боялась этого человека — Гока. Почему, если она его боялась, она жила с ним? Не знаете ли вы? Я не стала бы жить. Я бы убежала.

Дэвид отрицательно покачал головой.

— Боюсь, что я не смогу объяснить вам, дитя мое.

Она быстро взглянула на него.

— Почему вы так меня называете?

— Потому что вы не взрослая; вы еще так молоды, а я уже так стар, — со смехом ответил он.

Мэдж долгое время ничего не говорила. Они продолжали свой путь к красной горе.