Девушка на веревке

− Можешь взять мой шампунь. Твоё полотенце − синее. Мыло в прозрачной банке. И приходи потом есть − я отварила картошку.

Волосы не слушались. Два раза вымыв голову и отмыв недельную грязь, я обвернулась в полотенце и вышла на кухню.

− У тебя не найдется одежды? − спросила я Фламу.

− С лёгким паром, Эли. Сейчас принесу чистую майку и остальное белье. Ты пока ешь.

− Но Флама…

− Я тебя поняла, − хихикнула она мне в ответ.

Кухня. Широкое окно с видом на магистраль, шумный холодильник с обклеенной дверью и шипящая сковородка, выбрасывающая на почерневший потолок новые клубы пара. Я уселась на бамбуковый стул и начала уплетать пюре.

− Только не обижайся, что одежда будет падать! − из комнаты кричала Флама.

− Ну не такая ты и толстая! − смеялась я.

…

Подходило время ко сну. Сидя в мягком кресле, на кухне, я читала газету и пила апельсиновый сок. Фламмула мыла посуду.

«Дзынь-Дзынь», − послышалось в коридоре.

Я подняла голову и наострила слух. Флама продолжала мыть кружки.

«Дзынь-Дзынь-Дзынь», − повторилось.

Я аккуратно встала, коснулась руки Фламы и указала на дверь.

− Кто-то стучит к нам, − шепчу.

Глаза Фламы забегали, дыхание стихло, руки сжались в кулаки.

− Это они. Кажется, нас всё-таки вычислили.

− Что будем делать?

− Это я у тебя спрошу, − ответила Флама. − Выручай нас.

Не успела я прикинуть варианты развитий, как раздался треск стекла, затем скрежет ручки и топот ног в коридоре.

− Возьми меня за руку, − сказала я Фламе.

Почувствовав холодные пальцы Фламмулы, дрожание и весь страх, охвативший её, я прильнула к ней и поцеловала.

Никогда в жизни я не чувствовала ничего подобного. Говорят, что противоположные полюса притягиваются, но как сильно? Неужели настолько, что больно становится? И в чём наше различие? Я её совсем не знаю.

Передо мной появился её образ − отражение. На ней была надета прежняя сорочка цвета морской волны, волосы аккуратно уложены, такие же кудрявые и пушистые, а в глазах отражалась одиноко плывущая лодка.

− Флама? − окликнула я.

− Что тебе?

− Не отпускай мою руку, хорошо?

− Я с тобой, не бойся.

Она не открывала рта. Голос её шел из глубин океана, кристально прозрачного и умиротворённого − здесь царствовал штиль.

− Мы должны идти дальше, ты слышишь?

− Идти я могу, но куда?

− За мной. Прямо по воде.

− Но люди не рыбы, Эли. Давай останемся здесь.

Нас нагоняла огромная волна. Она несла за собой осколки прошлого, частицы будущего, и рождала тягучие воронки настоящего, унося за собой все на своём пути.

− Обернись, Флама, − настаивала я. − Видишь, что нас ждёт? Мы погибнем, если будем стоять на месте.

− Мы ведь на кухне, так? − осеклась Фламмула.

− Как ты…?

− Веди, я согласна.

И мы побежали. Далеко-далеко, в сторону водопада, где плещется синий кашалот, спасающий наши души, исцеляющий нас, дающий силу, оберегающий и всемогущий хозяин морей и океанов, озер и рек, крохотных ручейков и заливов.

− Что это за двери, Эли? − задыхаясь, спросила Флама.

− Это временные разломы.

Отдышавшись, мы начали обсуждать сегодняшний день.

− Ты ведь не знаешь, который сейчас час?

Флама почесала голову, повертелась на месте, перебрала что-то пальцами и ответила:

− У меня амнезия?

− Нет, это нормально, − я улыбнулась.

− Тогда объясни.

Мир, в котором мы сейчас находимся, не имеет времени. Это еще один секрет нити. Мы вправе перемещаться в этом пространстве, выбирая нужную нам дверь.

− Надо запомнить это место, − сказала Флама. − Почему здесь нет солнца, нет облаков?

− Если хочешь, мы вернёмся сюда, но в другой раз. Сейчас же нам лучше выйти отсюда − волна уже близко.

Я подошла к пятой двери, постучала легонько и впустила туда Фламу.

− А как же ты? − кричала Фламмула.

− Для меня здесь уготовлен другой выход, ступай.

− Ты ведь не бросишь меня, Элиси?

− Нет, обещаю.

Дверь закрылась, и я побежала навстречу гигантскому сгустку воды, спотыкаясь о волны, падая, но улыбаясь. Скоро мы будем вместе.

***

«Чудесно! Она жива и даже улыбается!» − подумал Финки.

Я пересек дорогу в неположенном месте, перепрыгнул через забор и прижался к жене.

− Милая, с тобой всё хорошо?

− Я не ушиблась, Фин, − глядя на небо сказала Бебба.

− Что случилось? Где авария? Где жертвы? Или ты…

И тут я увидел пятно на её рубашке. Бурое, красное пятно.

− У тебя кровь!

− Я знаю, знаю, Фин, − плакала Бебба.

− Машина на ходу?

Я взял брелок из рук своей жены и нажал на кнопку:

«Уить-Уить!» − послышалось неподалёку.

Никогда бы не подумал, что она такая тяжелая. Усадив Беббу на соседнее место, я включил «нейтралку», вставил ключ, повернув его по часовой стрелке, и нажал на кнопку. Мотор рабочий. Сцепление, тормоз − все в норме.

− Может быть ко мне, Фин? В операционную. Я зашью рану.

− Справишься? − ответил я.

− И не такое было, ты знаешь.

До Падаззо мы добрались ровно за час. Дорога чистая, пробок нет, светофоры отсутствуют. В открытое окно машины влетал свежий воздух, гуляющий среди одиноких гор; в стекле заднего вида отражались бескрайние поля с ветряными мельницами; погода была чудесной.

15:40. Бебба зашила рану.

16:05. Я укрыл её одеялом.

16:34. Направился в магазин за продуктами.

…

− Вы с Беббой приехали? − окликнула меня старушка.