Девушка не от мира сего

Молодой человек снова принялся что-то нарезать, толочь и смешивать, а его ворон, издавая негромкий клекот, прохаживался по столу. Время от времени Олли принимался разговаривать с ним, как будто птица действительно могла его понимать.

Глядя на юношу пустыми глазами, я попыталась вспомнить мой дом. Какой он? Как называется город, в котором я родилась? Как выглядят близкие мне люди? Чем я занималась до того, как попасть в Алем? Однако не смотря на старания, все мои попытки с треском провалились. Я не помнила ничего, что предшествовало моему появлению в этом мире. Пусто! Воспоминания были, но они так ловко прятались, что я не могла выловить ни одной мысли.

Из размышлений меня вывел очередной громогласный хлопок. Вскочив со стула, а бросилась проветривать кухню. На этот раз особых разрушений не было, если не считать облачка сизого дыма, медленно плавающего под потолком.

— От чего зависит сила взрыва? — поинтересовалась я, наблюдая, как дымок неспешно плывет в по направлении к улице.

— Не знаю. Наверное, от того, что я капаю в котелок, ну или от растений, ничего конкретного я сказать не могу. Знаешь ли, раз на раз не приходится! Ну что, разрухи особой нет, грязи мы тоже не навели, так что можно сразу браться за последний на сегодня заход. Кстати, пока я ищу нужный рецепт, ты могла бы и ужином заняться.

Недовольно нахмурившись, я протянула:

— Почему я? Это твой дом, вот и угощай меня!

— Опять пытаешься поставить меня на роль своего слугу? Нет, так дело не пойдет! Может, в твоем мире такое и возможно, но у нас, знаешь ли, принято, что если в доме есть женщина, то она занимается всем, что связано с едой. А еще я до ужаса устал за сегодня. Подумать только, четыре опыта за один день!

— Я тоже устала!

— С чего бы? Ты же просто сидишь и смотришь, как я подготавливаюсь к экспериментам.

— А потом помогаю тебе убирать все последствия, оказавшиеся после их проведения! Не забывай, кто отскребал пол от той белой гадости.

— Ты мыла пол, а я отскребал остатки зелья от стен и всех остальных поверхностей, тут мы с тобой были в одинаковых условиях. Ладно, хватит спорить, в этом вопросе ты меня все равно не переплюнешь. Думаю, ничего не случится, если сегодня за ужин будешь отвечать ты. Только не отрави меня, иначе останешься в Алеме совсем одна на ближайшие полтора года!

— Я не хочу ничего готовить!

— А есть хочешь?

— Немного… — буркнула я, почувствовав, что действительно проголодалась. Услышав мой ответ, Олли заулыбался пуще прежнего.

— Ну вот видишь! Если хочешь есть, значит, можешь приготовить ужин. Я-то привык обходиться малым, мне и корочки хлеба хватит. У меня, знаешь ли, детство было не самым простым, а вот ты, судя по всему, неженка, привыкла ко всему хорошему. Ничего! Проголодаешься, так, чтобы по-настоящему есть захотеть — и руки сами начнут готовить. Если что — продукты в том шкафу. Покопайся немного, там, вроде, кусок мяса где-то завалялся, его давным-давно пора где-то применить.

Не преставая ухмыляться, парень вернулся к нарезке очередного плода, а я, снова ощущая подсыпающую злобу, встала и полезла в указанный шкаф. К моему изумлению, открыв его, я почувствовала прохладу.

— Почему тут так холодно? — крикнула я, окоченевшими руками разбирая залежи продуктов.

— Этот шкаф сделан из особого материала, точнее, внутри него есть пластины из него. Я не знаю точно, как он называется, но он способен создавать холод. Чем теплее снаружи, тем холоднее внутри. Эта штука нужна для того, чтобы еда дольше хранилась. Что, у тебя на родине ничего такого нет?

— Что-то есть, только я не помню, что именно…

Найдя окаменевший кусок мяса и кое-какие овощи, я вылезла из замороженного шкафа. Какой же он холодный внутри! Тихо ворча себе под нос, я направилась к раковине. Повозившись с вентилями, я все же умудрилась включить горячую воду, и где-то в недрах дома запели, забурлили трубы. Я целиком погрузилась в свои мысли, позволив руке самой взять нож и приняться за нарезку продуктов. Все, что я видела перед собой, меня не устраивало. Мне не нравился вечно улыбчивый Оливер, не нравились его взрывы, не нравился его огромный, вечно каркающий ворон, и мне совершенно не нравилась перспектива провести полтора года в его мире. Здесь даже дышалось по-другому, не так, как на моей родине!