Девушка не от мира сего

— А где ты видела синиц размером с ворона? — захохотал Олли. — Может в твоем мире и водятся такие звери, а у нас все синицы мелкие. Да и к тому же, у многих людей спутники предпочитают иметь облик кого-то маленького, это уже от характера человека зависит. Но, знаешь, после недели общения с тобой я могу с уверенностью сказать, что Мирра не остановится на достигнутом. Нет, у тебя она будет кем-то крупным, это уже сейчас ясно. Может, собакой, может котом, или пумой, или еще каким-нибудь внушительным существом. Но облик синички или мышки она точно не станет предпочитать! А еще она может быть такой маленькой потому, что у тебя настроения нет. Ты подавлена… Нет, тут другое слово нужно… Ты просто убита горем, что придется остаться в Алеме на долгое время, вот и спутник реагирует на твое внутреннее состояние.

— То есть со временем она станет другой?

— Должна, по крайней мере.

— А если она так и останется крошечной птичкой? Ну, я же не из этого мира, не такая, как все, вот и душа моя будет какой-то другой…

— Нет, такого быть не может. Спутник обязан перекидываться, это свидетельствует, что человек здоров. Даже Хермис может менять облик, пусть он и предпочитает вид ворона. Поверь, если того требуют обстоятельства — он может поменяться, следовательно, я нормальный… Ладно, почти нормальный парень, с хорошим здоровьем.

— И все же, почему он предпочитает именно такой вид?

— Откуда я знаю?! Я самый обыкновенный мальчишка из провинциального городка, а не ученый из Кралльского университета! То, что он практически не меняется является моей врожденной особенностью, это все, что я могу сказать. Все люди разные, следовательно, и спутники у них отличаются. Смотри, Мирра уже сейчас показывает, что устроена она иначе, чем мой спутник: она пытается его догнать, но у нее не хватает связи, следовательно, твоя душа не может уходить далеко от своей хозяйки.

— А Хермис ей ничего не сделает? — забеспокоилась я, наблюдая, как две птицы принялись носиться рядом. Странное дело! Еще вчера я и думать не думала ни о каких спутниках, а ворона воспринимала как домашнего питомца Оливера, а сейчас… А сейчас мне было безумно волнительно за крошку-синичку, я боялась, что более крупное существо может как-то ей навредить. Шагавший рядом парень громко рассмеялся.

— Что ты! Мы же с тобой сейчас не ругаемся, мы мирно прогуливаемся, болтаем, мы спокойны и расслаблены, следовательно, и спутники наши не станут вступать в конфликты. Хермис будет твоей Мирре кем-то вроде друга и наставника — словом, тем же, кем и я для тебя. Отношения между людьми мне еще как-то понятны, но вот то, как общаются души, я объяснить не могу. Скажу только, что нападать на твоего спутника сегодня точно не будут. Кстати, во время драк Хермис может перекидываться. Быть вороном ему не особо удобно, тем более если мне нужна его помощь, и тогда он принимает вид волка, или очень крупной собаки — словом, того, кто имеет много сил. Вот когда я с кем-то ругаюсь, или когда действительно надо постоять за себя — тогда-то мы с моим спутником становится по-настоящему едины. А во все остальное время он как будто отдельно от меня живет. Мне даже рассказывали, что когда я родился, Хермиса долгое время вообще найти не могли, думали, что я пришел в этот мир без спутника. Даже не представляю, как родные тогда переполошились! Но потом этот своенравный комочек все-таки нашелся, и я получил право на жизнь.

— А что бывает с детьми, которые рождаются без спутника?

— Ну, даже не знаю… Человек не может жить без души, это научно доказанный факт. Обычно он лишается спутника, порвав связь, или очень навредив своему животному. Но иногда случаются ситуации, когда ребенок появляется на свет, а его спутник нет. Такое бывает, хоть и не часто, и подобные дети никогда долго не живут. Даже при должном уходе не могут вырасти в полноценных членов общества. Так, все, хватит о плохом! Я больше ни слова не скажу о тех, кто потерял частичку себя! Не отставай, мы уже почти пришли. Смотри, вон на той полянке мы и остановимся!

5

Занятая разговором, я не заметила, как прошла все то расстояние, отделяющее домишко Оливера от леса. Полей с работающими на них жителями Бонема становилось все меньше, постепенно их сменили стволы старинных деревьев. Дорога, по которой мы шли, стелилась дальше, она как будто приглашала пуститься в путешествие, но парнишка свернул в сторону. Легко перепрыгнув через овражек, Олли побрел по заросшему всевозможной травой полю. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Идти было не просто, высокие травы цеплялись за подол платья, не пуская вперед, а крапива, в заросли которой я умудрилась забрести, больно кусала руки и ноги.

Выбравшись из жгучей травы, я увидела Оливера, устроившегося прямо на земле. Он уже вытащил из сумки свою книгу, и теперь лихорадочно листал ее в поисках нужной ему главы. Опустившись рядом с ним, я поинтересовалась:

— Ты уверен, что мы тут что-нибудь да найдем? Тут одна крапива, осока, полынь да какие-то луговые цветы. Что из этого может понадобиться тебе, чтобы вернуть меня домой?