Девушка Online

P.S. Думаю, вы уже догадались, что я все еще здесь, в Нью-Йорке?! У нас получилось остаться до Нового года. А живем мы в доме Бруклинского Парня!! Сказки случаются и в жизни. ☺

Глава тридцать первая

Я дописала новый пост и уже начинаю клевать носом, как меня будит уведомление о входящей эсэмэске. Я нащупываю мобильный, надеясь увидеть сообщение от Эллиота, но мне пишет Ной:

Санта приходил?..

О да, мы с Беллой в 5.30 уже доставали подарки из носков! ☺

Поверить не могу, что ты рассматривала подарки без меня! Жду тебя на кухне

Доказательства того, что Ной – моя вторая половинка:

1. Я могу плакать при нем;

2. Он может плакать при мне;

3. У нас много общего;

4. Мы как «два сапога пара» (Но куда как в более романтическом смысле!);

5. Когда он зовет меня на встречу рано утром, я не переживаю за отсутствие косметики и помятую прическу. Я спокойно надеваю леопардовый комбинезон и прямиком бегу к Ною.

Пахнет на кухне великолепно: папа и Сейди Ли на пару упражняются в поварском мастерстве. Ной сидит за круглым деревянным столом у стены. На нем футболка и спортивные штаны. Завидев меня, он улыбается глубокими ямочками на щеках и отодвигает соседний стул.

– Счастливого Рождества, Пенни! – поздравляет меня Ной. – Милый наряд.

– Спасибо. Я решила, что костюм снежного леопарда отлично подойдет для рождественского утра, – смеюсь я. – Счастливого Рождества!

– Пенни! – хором приветствуют меня папа и Сейди Ли, оторвавшись от плиты. – Веселого Рождества!

Если бы мы снимали фильм про Рождество, то из сегодняшнего утра получилась бы отличная нарезка кадров жизни счастливого семейства. Под новогоднюю мелодию сменялись бы слегка размытые фото: все весело обсуждают подарки за завтраком; мы с Ноем лепим для Беллы «снежную принцессу» на заднем дворе; папа обстреливает нас снежками; мы с мамой помогаем Сейди Ли очистить миллион кочанчиков брюссельской капусты.

Чудесный день портит только молчание Эллиота. Я пытаюсь до него дозвониться, но попадаю на автоответчик, я посылаю ему четыре сообщения, но без ответа. В Нью-Йорке сейчас два часа дня, а в Лондоне, получается, уже вечер. Не понимаю, почему Эллиот за весь день не поздравил меня. Мы с Ноем накрываем стол, и я в который раз проверяю телефон.

– У тебя все в порядке? – спрашивает Ной.

– Да, но я немного волнуюсь потому, что Эллиот мне сегодня не писал.

Я кладу телефон в карман и продолжаю выкладывать салфетки на стол.

– Может, он увлекся празднованием Рождества?

Я смеюсь.

– Только не в компании его родителей. Эллиот всегда говорит, что для них «веселье» – бранное слово.

Ной ставит в центр стола солонку и перечницу в виде фигурок Санта Клауса.

– Уверен, что он скоро тебе напишет.

И я вдруг понимаю, что за все время проведенное у Сейди Ли, я ни разу не видела Ноя с телефоном в руках.

– А почему ты никогда не проверяешь мобильный? – спрашиваю я, и мне тут же становится неловко за чрезмерное любопытство.

– У меня детокс перед Рождеством, – полушутя отвечает Ной.

Я вопросительно смотрю на него.

– Сетевой и мобильный детокс. Попробуй как-нибудь. Сразу почувствуешь себя свободнее.

С сомнением хмурю брови. Даже после путешествия в Ад в единорожьих трусах я не отказалась от Интернета и телефона.

– Попробуй, отложи свой телефон. Хочешь, на спор?

– Давай. Только если у меня начнутся судороги или другие симптомы ломки, я его снова включу.

– Идет. – На секунду лицо Ноя становится серьезным. – Знаешь, иногда я просто ненавижу Интернет.

Я застываю с салфеткой в руках.

– Почему?

Ной вздыхает.

– Дело в том…

– Вы закончили? – Мама входит в комнату с бокалом вина в руке. Ее волосы небрежно спадают на плечи, а лицо сияет. Как приятно видеть ее такой беззаботной.

– Почти, – отвечает Ной.

– Дорогу, дорогу индейке! – выкрикивает папа, занося в комнату огромную запеченную индейку на серебряном подносе.

Я выключаю мобильный и сажусь за стол.

Угощения такие вкусные, что мы решаем назначить денежный штраф за каждое восхищенное «Ммм!». Так иногда борются с нецензурной бранью: за каждое неприличное слово в специальную коробку складывают деньги, которые потом идут на благотворительность. Когда мы заканчиваем десерт (последний из четырех), в нашей «коробочке» лежит двадцать семь долларов.

– Время подарков! Время подарков! – голосит Белла, выскакивая из-за стола.

Остальные с сомнением переглядываются.

– Не думаю, что я способен двигаться, – говорит Ной, откидываясь на стуле. – У меня в животе будто не еда, а камни.

– И у меня, – вздыхает папа. Потом смотрит на маму. – Дорогая, донесешь меня на закорках до елки?

Мама прыскает со смеху.

– Ну уж нет!

Но мы все же встаем и едва волоча ноги идем в гостиную, где Белла сидит под елкой и сортирует подарки.