Девушка по имени Каламити

– Не ругай меня. Мы обе видим, в какой беспорядок ты себя превратила, - сказала ей моя бабушка, прежде чем посмотреть на меня. 

– Кэл, надень это.

Она сунула мне какую-то одежду.

Я подняла пару брюк и длинную хлопчатобумажную рубашку.

 – Почему, ради всего святого Алирии, ты хочешь, чтобы я одевалась как мужчина?

– Потому что ты, должна быть, похожа на мужчину.

Загадки моей бабушки, сопровождаемые ударом в живот, были не тем, с чем я могла справиться. 

– Перестань уклоняться, бабушка. Я не буду загадки разгадывать, пока ты не скажешь мне почему.

Она повернулась ко мне, ее взгляд был серьезным.

 – Они знают, где ты сейчас, и тебе нужно уйти, пока они не добрались сюда. 

Она швырнула в меня какими-то высокими кожаными ботинками, но я только взглянула на них, поскольку мое беспокойство росло, и я задумалась о ее здоровье. Лошадь, а теперь это?

– Ты выпила слишком много своего лечебного чая, бабушка? – спросила я, пока она нервными движениями рылась в своих столах.

– Сейчас не время для шуток. Я говорила тебе тысячу раз: если один из этих манжет снимется, произойдет что-то ужасное.

Я хотела сказать, что для моей матери это тоже было не лучшее время для кражи у меня. Но я прикусила язык.

 – Что? Что должно произойти? 

Была середина ночи; конечно, она не могла всерьез говорить о том, что мы куда-то уходим.

– У нас не так много времени. Одевайся сейчас же! Возможно, они уже обыскивают местность, – ее голос дрожал, и я чувствовала, как ее беспокойство окутывает меня, как плащ. 

Она приподняла половицу и достала из дыры мешочек, затем пристально посмотрела на меня.

Ее глаза сузились, когда я не пошевелилась, и со вздохом я отбросила свои мысли в сторону и, наконец, подчинилась, натянув брюки. Я сняла ночную рубашку и сменила ее на льняную рубашку. Я никогда раньше не носила брюки, и они были неудобными, так как грубый материал натирал внутреннюю сторону моих бедер. Когда она вообще их купила?

Мои мысли были прерваны, когда бабушка набросилась на меня с ножом. Мое сердце подпрыгнуло, и я сделала шаг назад, подняв руки, чтобы отогнать ее. 

– Что ты делаешь?!

Она схватила меня за волосы, и тогда я поняла, что она задумала. Я убрала свои пряди длиной до бедер за пределы ее досягаемости. 

– Нет! Ты не будешь их стричь. Твой разум, очевидно, помутился от старости!

Лошадь и безумный бред - это одно; подстричь волосы - это было уже совсем за гранью.

Она снова попыталась ухватиться за них.

 – Ты должна выглядеть как мужчина, Кэл.

– Хорошо! – сказала я. – Я заплету их в косу и заправлю под рубашку. 

Я только надеялась, что она уберется подальше от меня с этим ножом. Никогда я не видела женщину с короткими волосами. И я не собиралась становится первой.

Она схватила черный плащ и швырнула его в меня. 

– Тогда не снимай плащ. Вся Алирия увидит, как ты идешь со своей льняной головой, как девственница на жертвоприношение. Для тебя небезопасно путешествовать как женщина; ты должна взять на себя все расходы, чтобы другие думали, что ты просто проезжающий мужчина. Также не снимай манжеты. Так они смогут тебя найти.

У меня отвисла челюсть, когда я поняла, что она хочет, чтобы я ушла одна. 

– Ты злишься?

– Нет, - ответила она.

– О, нет, ты действительно зла.

Я покачала головой, мое сердце тревожно забилось.

 – Я никуда не собираюсь.

Она даже бровью не повела, глядя на меня, пока перепроверяла, что положила в рюкзак. 

– Ты уходишь. В противном случае, ты все равно что покойница.

Холодок пробежал у меня по спине. О чем она говорила? И как я должна была путешествовать одна? Я никогда не покидала Алжир; я даже не знала, как добраться до Камерона, ближайшего соседнего города. Моя грудь сжалась от страха, и я переступила с ноги на ногу.

 – Разве ты не слышала историй о путешественниках, которые не возвращаются домой, бабушка? И ты хочешь отправить меня туда одну?

– У тебя есть шанс там; здесь у тебя его нет. Ты будешь делать то, что я скажу.

Во рту у меня был металлический привкус страха, а сердцебиение неровное. 

– Почему ты не можешь пойти со мной? – я повторила вопрос. 

Он казался самым важным на данный момент.

– Потому что они точно знали бы, кого разыскивать, если бы я пропала. Все знают, что я живу здесь, и я не могу оставить пустой коттедж. Если я останусь, я смогу занять их на некоторое время, и ты сможешь сбежать.

Мои брови нахмурились. 

– Кто? Кто прийдет?

Она остановилась передо мной, ее морщинистое лицо было единственной матерью, которую я когда-либо знала.

 – Плохие люди, Каламити.

– Но почему?

– С тех пор, как ты была младенцем и твоя мать привела тебя к моей двери, я знала, что ты особенная. Ты была пропитана магией, Кэл. Достаточно было взглянуть на тебя, чтобы понять. Твоя мать не владеет магией, и я была уверена, что у твоего отца ее тоже нет. Я не могла этого понять, поэтому отвезла тебя к провидцу в Алжир. 

Она сжала мои руки своими морщинистыми. Мое сердце учащенно забилось, пока я ждала, что она скажет дальше.

– Только ты, Кэл, можешь найти, где запечатана магия, и ты единственная, кто может ее открыть.