Девушка по имени миллион лет или записки бывшей богини

Скандал со смертью Маденны как раз обсуждали по всем каналам, когда Вита очнулась. Вначале она не поняла где находится, но железные решетки обезьянника вернули ее к чувству реальности. «Уже проснулась, детка», толкнула ее в бок соседка, полупьяная проститутка в рваных колготках и Вита инстинктивно отодвинулась от нее. Она мгновенно почувствовала жар, исходящий от женщины, и подивилась своей новой способности определять блокировки в чакрах других людей. У этой в правом сердце. Проблемы с отцом? Потому и проститутка? Она сказала ей об этом, и та только пожала плечами, предпочитая  не говорить на  эту тему.

«Ты слышала, что Маденна на концерте копыта откинула, в аду ее ждут», снова толкнула ее в бок проститутка. «Что, не знаю, когда». Равнодушно произнесла Вита, отчаянно пытаясь понять как она здесь очутилась. «Сейчас вроде среда, да», вдруг догадалась она. «Да, да, детка. Тебя принесли вон те мальчики», и «прости» кивнула в сторону играющих в шахматы дежурных у входа в помещение обезьянника. «Не, ты послушай-й, надо же Маденна сдохла», не унималась «прости» которой так хотелось поговорить. «Она темная», пробормотала Вита, вдруг увидев Маденну всю в огненном столбе, вопящую от боли. «Слушайте, как я здесь очутилась». Закричала она, пытаясь привлечь внимание играющих  «нью-полицаев».

«Заткнись, пока не получила». Зло отрезал один из них, высокий детина с лицом, казалось, взятым из самых дурных комиксов. Она попыталась еще раз что-то спросить, но получила здоровенную затрещину от «прости». «Дура, не связывайся с ними. Надо будет, все объяснят. Придет другой дежурный и разберётся. Это ночная смена, волки еще те. Счас будешь приставать, изобьют, почки повредят, ребра сломают. Или изнасилуют в туалете. Одной девушке сломали руку. И жаловаться именно на них бесполезно. Вон тот сын полковника»!

Вита осеклась и, привалившись к склизким прутьям, задумалась о происходящем с нею. «Прости» что-то продолжала говорить, а она мысленно парила в воздухе, объятая прохладным прозрачным пламенем. Она уже все понимала, даже то, как убрать прутья решетки на атомном уровне своею волей, но надо было играть по правилам этого мира. Мысль о ее еще недавних "общениях" в «твиттере» и разговорах об одиночестве - теперь вызывала у нее улыбку и «прости», думая, что ее речи нравятся, продолжала говорить.

«Представляешь, а одному дала, а он тоже «ментом» оказался, пришлось бесплатно, а вот еще»…. «Прости» была фонтаном красноречия и Вита даже испытывала благодарность к  ней сейчас, понимая, что эта передышка организованная ей темными силами, может быть наоборот использована во благо. Она закрыла глаза и отправила часть сознания гулять по коридорам. Потом на улицу, где она увидела подходящую к участку мать. Вита вздрогнула и открыла глаза. Мать вошла в помещение обезьянника и, уставившись на Виту, сидевшую за прутьями, визгливо заорала: «Где тут начальник. Почему мою дочь держат там, она не преступница! Мало ли кто заснул на улице»! Охранники прекратили играть,  один из них лениво поднялся и выдавил:  «счас  разберемся гражданочка, не надо так орать»!

Он сходил за журналом и, вернувшись, не торопясь пробежал глазами по списку. «Все, верно, задержана за нарушение общественного порядка. Сон в неположенном месте. Штраф платить обязаны»! Он посмотрел на мать Виты. «Что», взвизгнула та! «Какой штраф любезный, я не лох те. Давай мне начальника и пусть он мене сам кажет, какой штраф»! «Мент» зло улыбнулся. «Эти штрафы только ввели. Могу показать постановление! Не кричите, а то посажу туда же за оскорбление при исполнении»!

Мать Виты замолчала и, с ненавистью посмотрев на «мента», тихо прошептала: «ну давай мы договоримся, сколько там, мне нужна эта чертовка прямо сейчас». «Мент» понимающе ухмыльнулся и сделал рукой жест означающий сумму. Мегера быстро достала из сумочки требуемое и отдала стражу порядка. Тот присвистнул и, подойдя к двери камеры, загремел ключами. «И меня и меня». Зашевелилась «прости», но коп рявкнул: «заткнись, с тобой разговор особый»!

Вита потянулась и вышла из камеры, тут же словив оплеуху от матери. «Дома поговорим», и они вышли из заплеванного здания «мусарни», провожаемые ухмылкой «мента» и дикими криками из открытых окон второго этажа. Кого-то пытали!

По дороге она выслушала все что только можно плохое в свой адрес, а по прибытии была заперта в комнате, что ей, впрочем, и было нужно. «Сегодня ты без еды, сволочь», услышала она завершающий аккорд из-за двери и все стихло. Оглянувшись, Вита равнодушно посмотрела на комп у окна и, вздохнув, повалилась на кровать, пытаясь собрать разрозненное внимание в одно целое.