Девушка по имени Москва

— Снова ты про Матильду. Перестань, — махнул рукой Кирилл

— Перестал. Сегодня нешуточная борьба за просмотры, настоящая битва за смайлы. Улыбки искусственные, а смайлы виртуальные, — нарочито широко улыбнулся Мефодий. — Какая-нибудь красная кнопка вызывает больший резонанс, чем взрыв атомной бомбы.

— Мир иллюзий рухнет, на смену ему придет другой. Все поменяется виртуально. Поменяется одним движением руки.

— Твоей руки? — не поверил ему Мефодий.

— Надеюсь, — посмотрел на свою руку Кирилл. Махнул ею еще раз в воздухе и сломал пространство. За выверенным движением чувствовался не один пояс борьбы.

— Давно бы уже поменялось, не трать ты столько времени на всякую ерунду.

— Это все тело куражится, пока душа позволяет.

— Хорош гнать прозу, поэт! Когда мне начинают говорить о душе, сразу возникает какое-то недоверие. Есть в этом что-то недосягаемое, поэтическое. Искусственное. Вот нашел правильное слово. Лично я в этом плане доверяю только предметам. Знаешь, почему? — захмелел голос у Кирилла. — Правильно, они неодушевленные, — поднял он руку вверх, воткнув указательный палец в небо. — Только предметы имеют понятие о душе, они неодушевленные. Предмет лицо не заинтересованное.

Кирилл легонько крутанул бокал в вине, будто хотел узнать об интересах самого вина.

— Что-то ты раздухарился, Кира, — так всегда называл Кирилла Мефодий, когда тот был подшофе. — Может быть, чаю?

— Души, не чаю, — рассмеялся Кира. — А душу свою береги, Мифа. Главное, чтобы она не стала душонкой или душкой, в конце концов. Духом, вот чем, вот к чему надо стремиться! Сил тебе, — поднял бокал Кирилл и осушил его. — Хотя одной силы духа здесь мало. Фабрика революций уже устарела, в какие цвета ее ни крась. Во что она превратилась? Эти слепые прослушивания. Где голос? Где голоса? Заседания, решения, законы, конституции — все это останется в другом измерении, с их измерительной линейкой. Произойдет виртуальное смещение власти независимо от ее усилий, направленных на самодержавие. Самим все равно не удержать, тем более что все они будут держать под собой, а прорвет совсем в другом месте.

3 ОКТЯБРЯ

МОСКВА: Доброе утро, Даня!!!

Я заслужила этот сон, честное слово заслужила… впредь буду аккуратнее не только с твоей душой, но и с тобой в целом.

НЬЮ-ЙОРК: Доброе утро, Соня!

1. А кто говорит, что не заслуженный сон? Абсолютно заслуженный.

2. Для поднятия настроения и тонуса — песня! Не шедевр, конечно, но что-то в ней есть. Оптимистично-умиротворенная. Да и голос довольно-таки необычный.

Dash Berlin feat Idaho — Tо Bе Thе One.

МОСКВА: Вот доеду до работы и 1-м делом послушаю, а если еще силы на тренажёрку найдутся, то буду я молодец.

А если удастся лаконично растолковать явленье «я сама», то цены мне нет, ну вот, уже мания величия поперла)))

НЬЮ-ЙОРК: 1. Вот это по-ленински — словам тесно, а мыслям просторно. Это ж надо столько мыслей уместить в 2 предложениях?!

2. Не бережешь ты себя, Москва!

Только вчера болела, с t = 40 °C, а сегодня уже железо тягать!

МОСКВА: 1. Работа над ошибками:

найдуться — что сделают? — найдутся — пишется без «ь» знака.

и если что:

слово «камильфо» пишется через «о» — комильфо.

В остальном твои послания были и остаются безупречны!!!

2. Есть такое дело — не люблю я болеть и дурака валять, работу-то мою никто за меня не переработает, секретарь в два часа отчалила. Но а с залом я, возможно, переборщила, хотя форму взяла)))

3. Песня понравилась. Тёмный я человек, оказывается, абсолютно по-другому представляла себе это музыкальное направление.

МОСКВА: Я торопыга:

п.1 имелось в виду БЕЗУПРЕЧНЫМИ!!!

НЬЮ-ЙОРК: 1. Полностью согласен. Над грамотностью мне еще работать и работать. А не учить других грамотности.

2. Песня случайно залетела в ухо. Не то чтобы я меломан.

МОСКВА: 1. Дань, ну прости меня за мою язвительность, я же приписала в конце — БЕЗУПРЕЧНЫМИ, поэтому учи меня, раз другим это не удалось, несмотря на мой скверный характер.

4. Во «2-й части из обещанного», по-моему, ты меня переплюнул, теперь мне необходимо осмыслить прочитанное.

МОСКВА: А у нас сегодня будет сеанс связи?! Приём…

НЬЮ-ЙОРК: Нет. Не будет.

МОСКВА: Жаль. Удачных выходных.

НЬЮ-ЙОРК: Итак, 2-я часть из обещанного:

Ну а теперь к нашим баранам, хотя многое еще из нашей переписки остается для меня загадкой:

Для мужчины, как всем известно, слабость — это проявление слабости. А мужик не должен быть слабым. Мужик должен спрыгнуть с дерева, постучать себя в грудь двумя руками, издать гортанный звук, аки Тарзан, догнать мамонта, завалить его, притащить в пещеру, и пока жена его (мамонта) жарит, поиметь жену, воспитать детей, съесть этого мамонта и лечь спать, чтобы быть готовым к завтрашним подвигам.

Все вышеизложенное, с моей точки зрения, как раз и относится к представлениям о должном поведении мужчины, лишь с поправкой на реалии сегодняшнего дня: машина, квартира, деньги, пища.