Девушка по имени Москва

МОСКВА: Я хотела раньше))) но то мысли не отпускали и не хотели коротко и лаконично излагаться, то нетерпеливые сотрудники РАН (звучит-то как, будто изучают раны).

Исправлюсь, обязательно буду подавать признаки жизни в начале дня, т. е. «Доброе утро, дорогой мой…» а эссе уже будут отправляться в процессе формирования мысли)))

Ну вот научники мои опять льстят — сказали, что я единственный нормальный человек в организации)))

3.1. Ах, вы негодник. Пошляк. Бродвей вас испортил. Мужчины — это, конечно, тоже опыт, но я не настолько любвеобильна, чтобы ставить его постоянно на собственной шкуре. Иначе это превратится в водевиль, мюзикл или в работу.

НЬЮ-ЙОРК: 1. Да уж, ты, пож-та, будь добра, не пропадай. А то я действительно волновался.

2. Я тебе вчера же говорил, эти научники такие льстецы… Но не в твоем случае. Вот тут они режут правду-матку в глаза.

МОСКВА: 1. Обязательно!!! Честное пионерское, больше так не буду!!!

2. Вспомнился Андалузский пёс Бюнюэля.

НЬЮ-ЙОРК: 1. Очень на это надеюсь. Думаю, ты помнишь, что сердце у меня не железное.)))

2. Правда всегда одна, и женщина любимая всегда одна. Все остальное ложь, что бы ни говорили, как бы ни прикрывали.

МОСКВА: 1. Именно это я в тебе очень-ОЧЕНЬ ценю!!!

2. Спасибо за понимание женской натуры, в частности обстоятельной моей.

МОСКВА: 1. Ты — меня, я — тебя, значит, мы кто?!

Мы — ценные люди)))

НЬЮ-ЙОРК:

1. Мы лобзики. То «вжик», то «медленно и печально»… Удовлетворяем любые запросы общества.

2. Они такие, эти научники, я так смотрю, начали с утра тебя охмурять, проклятые ксёндзы — и мудрая, и премудрая, и даже премудрая не по возрасту, многое знает и понимает наперёд (опять этот проклятый сексуальный опыт, но какой роман без постельных сцен), и спокойная как удав.

МОСКВА: 1. Ой, Даньчик, я стольких сегодня удовлетворила — Ильич, Миша, Борис, Людмила Владимировна, Петр Алексеич, Иван, Александр Петрович, Александр Павлович, Николай и вот Владимир — так что положено мне))) Думаю, на сегодня хватит уже с меня (((честное слово ХВАТИТ.

НЬЮ-ЙОРК: 1. Да уж, передохни. А то на меня не хватит…))) Зачем удовлетворять тех, кого не любишь?

2. Займись лучше чем-нибудь более приятным.

МОСКВА: 1. Мы же на работе с тобой, и платят нам за работу, а не за разговоры — поэтому на свою медлительность злюсь, а твою воспринимаю не иначе как чрезмерную занятость и терпеливо жду ответа) Только час времени убила у Д. Бонд и в бухгалтерии, надеюсь, на сегодня всё)))

2. А чем приятным?

НЬЮ-ЙОРК: 1. Д. Бонд — это тот самый? Я прямо представил эту сцену: зашла к нему в номер и убила… час. Одним выстрелом.

2. Мной.

МОСКВА: 1. Какой ты впечатлительный, Даня. Не хожу я налево. Наш агент, конечно, тоже хорош, только женского рода. У нее даже добавочный 007.

2. Я так и подумала, так и размечталась.

НЬЮ-ЙОРК: 1. Видимо, ваша Д. Бонд спасает мужчин.

2. Очевидно, сегодня сеанса вечерней связи не будет… По причине высокоутомимости Лобзика!!! Мечты сбываются, мы — нет, мы не продаемся.

МОСКВА: 1. Да, работа такая — спасать мужчин. Мне кажется, у каждой женщины есть такая работа. Это личное, это не профессиональное. Либо есть, либо нет. Кому-то платят за это, а кто-то всю жизнь на стажировке по обмену опытом.

2. А что же это?! Уж на тебя-то у меня всегда силы найдутся))) просто сеанс связи нужно начать в 22.00 и закончить пораньше, если, конечно, ты к дочке или к сыну сегодня не собираешься?!

НЬЮ-ЙОРК: Ух ты! Силы появились! Дождемся 22.00! Что будем пить?

МОСКВА: — Ты — меня, я — тебя. До последней капли терпения.

* * *

Фэ

Вот вчера пошла и вколола у врача пластического себе гилоурон в мордочку. Кого обманываю этим? Боюсь ли стареть? Вроде как принимаю себя и выгляжу нормально на свой возраст. Но опять же, к вопросу о привязанностях. Или к страхам? И ведь понимаю, что это «крючки» — «кочки», а почему тогда? Ведь и конкурировать мне даже не нужно ни с кем… Словно повальное какое-то дурачество… Как доходит до каких-то вещей — куда деваются мозги и уверенность в себе?