Девушка полночи

Саша осмотрелась. На стенах все еще виднелись до конца не отмытые бурые потеки. На полу стояли банки с краской. Мебель уже была накрыта строительной пленкой.

– Где вы его встретили? Как это было? – Саша села в кресло и, не спрашивая разрешения, закурила.

Буля удивила смена темы, но ему явно стало легче. Он набрал воздуха в легкие и начал говорить:

– Я познакомился с ним двадцать лет назад. Меня как раз перевели в опергруппу, занимающуюся наркотиками. Тогда на рынке появилась новинка, амфетамин. Его в основном переправляли в Россию, так как для наших это было дороговато. Иглу, эдакого безобидного торчка, я завербовал как информатора. Он играл на вокзале. У него была одна песня, которая мне нравилась. Мы сделали из нее «Девушку с се вера».

– Я знаю эту историю.

– В чем тогда состоит вопрос? – Буль пожал плечами. Он контролировал каждое сказанное слово.

Саша не собиралась использовать никакую специальную технику. Это бывший полицейский, он знаком со всеми тактиками ведения допросов. Она решила быть с ним честной. Произнести вслух все интересующие ее вопросы, даже если они не будут иметь никакого значения для следственной группы. Если Люции уже предъявлено обвинение, то Саша им совсем не нужна. Однако она вела собственное расследование и хотела узнать, кто и зачем втянул ее в это дело.

– Откуда он взялся?

– В каком смысле?

– О чем эта песня? Буль растерялся:

– Это уже два вопроса.

– И кто ее написал. – Саша продолжала атаку. – Вы ведь в курсе, не правда ли?

Губы Буля растянулись в улыбке, но глаза остались холодными. Человек, умеющий, как по заказу, «надеть» на лицо такую улыбку, контролирует ситуацию и ничего не боится.

– Вы слишком много хотите, пани Залусская. – Он правильно произнес ее фамилию, хотя никогда ранее не использовал ее, обращаясь к Саше. Она почувствовала мурашки на спине, так как даже не заметила, когда они успели поменяться ролями. Сейчас это он проверял ее: что ей уже известно и в каком направлении она собирается двигаться. Когда-то он был, наверное, очень хорошим следователем. – Мне неизвестны именно эти две вещи, и они меня тоже интересуют. Если вам удастся до этого докопаться, дайте мне знать. Зато скажу вам что-то, чего не знает никто. Да, это я помог Игле. Я увидел его на вокзале, и меня на самом деле зацепило, как он играл. Он был прекрасным материалом, из которого в те времена можно было состряпять звезду. Обычный, симпатичный парень с соседней улицы, с чарующим голосом, скорее пустой, чем талантливый, но ничего, сойдет. Это, однако, только половина правды. Я обратил на него внимание не потому, что он восхитил меня своим талантом. Между нами, способности были средненькие, поэтому он сумел создать только один хит. Но я не мог не запомнить его, когда, подростком, он пришел в участок с бандитским пистолетом, который был у нас в розыске, и попросил, чтобы мы защитили его, спасли жизнь. Надо иметь стержень, чтобы отважиться на такое. – Он замолчал.

– Что было дальше?

– Я задержал его для проведения допроса, передал в детский приемник, почти усыновил. – Буль пожал плечами. – Он утверждал, что нашел этот ствол. Слабая отмазка. Я сделал четыре попытки разговорить его, но он так и не сказал ни слова. Там, в приюте, дети умеют хранить тайны.

– В приюте? Значит, он вырос не во Вжешче?

– Нет. – Буль улыбнулся. – У него не было отца-автомеханика. Никто не делал ему бутерброды в школу, как он говорил в большинстве своих интервью. Правдой из всего этого является лишь то, что он не окончил мореходку.

И, к удивлению Саши, Блавицкий начал рассказывать.

Янек воспитывался в детском доме. Мать – наркоманка, с криминальными подработками. Ее звали Клаудия Вишневская, прозвище Игла. Ей было восемнадцать лет, когда она его родила, и девятнадцать, когда умерла. Она сама не знала, кто отец ребенка. Но не отказалась от родительских прав, поскольку, рассчитывая на смягчение приговора за участие в разбойном нападении, слезно клялась, что будет воспитывать сына после окончания детокса. Суд поверил, что она хочет выздороветь. Благодаря ангельской внешности ей дали условный срок. В трезвости она, увы, не выдержала и двух недель. Ограбила шкаф с лекарствами и сбежала из больницы. Было около двадцати градусов мороза. Через несколько дней она скончалась от передоза, ее тело нашли в трамвайном депо. Это от нее Игла унаследовал черты лица и прозвище. Той зимой в Гданьске замерзло около тридцати бездомных. У Клаудии были вены как у древней старухи. Колоть было уже некуда.

В детстве у Янека не было ничего. Ни сладостей, ни шмоток, никто не интересовался тем, есть ли у него какие-нибудь таланты. Учился он слабенько. Образование закончилось на втором курсе ПТУ. Это было не то, чего он хотел. Он любил петь и играл по слуху. Буль это заметил, купил ему гитару, ту, с двумя семерками, с которой потом Игла фотографировался и которая была его опознавательным знаком, он использовал ее на акустических концертах. Буль был ему как отец. Только потом он стал его менеджером.