Девушка полночи

– В качестве возмещения за моральный ущерб. Мартин заставил отца сделать это, поскольку уже был священником. Ты можешь легко проверить, кто фигурирует в домовой книге. Сейчас они, кажется, его сдают. Дети Мазуркевичей разъехались по миру. Эта история совершенно разрушила их семью. Старикам вполне хватает семидесяти метров. Но Мазуркевич часто бывает на Збышка из Богданца. Там у него в гараже собственное охотничье царство. С тех пор он страстно стреляет по зверям. Я сам помогал ему с разрешением на охоту у нас в лесничестве, на границе с заповедником.

– Моника сама приняла наркотики или Игла ей помог?

Вальдемар покачал головой:

– Меня в тот момент там не было. На месте осталось еще много тех таблеток. Товар принадлежал Слону. Полиция забрала это в депозит. Через номер 102 в «Розе» прошли все. По окуркам можно было бы установить ДНК множества сотрудников, работающих в Главном управлении в настоящее время. Почти все продвинулись по служебной лестнице. Но спроси и у священника, он все знает. Он повторит тебе слово в слово то, что я тебе сказал.

– Священника? – возмутилась Саша. – Я спрашиваю тебя. К священнику пойду завтра, можешь быть уверен.

Вальдемару уже надоело все это, но Саша сыграла правильно, и теперь ему захотелось очиститься, защититься.

– Я совершил ошибку, это правда. Не надо было мне вмешиваться в это дело с девушкой. Но она была еще ребенком и казалась растерянной. Птица, бьющая крыльями о клетку. Не знаю, что происходило в этой семье, ей едва исполнилось шестнадцать, но она уже давно потеряла девственность. Но я ее не насиловал. Ни тогда в лесу на Стогах, ни вообще когда-либо. Они со Старонем были парой, любили друг друга. Все пошло не так. Патологоанатом определил, что она недавно рожала. Это был не мой ребенок. Я к ней не притрагивался. Не в этом смысле.

– А в каком?

– Девушка – это только шестеренка, часть механизма. Она стала неудобной, мешала. Ты не видишь этого? Почти никого уже нет в живых, даже бессмертного Буля. И этого клоуна, Иглы. – Вальдемар криво улыбнулся.

Саша пожалела, что привезла с собой дочь. Ей не хотелось, чтобы после всего пережитого сегодня Каролине пришлось услышать еще и этот разговор. Вальдемар меж тем продолжал. Она подумала, что на самом деле ему хотелось поделиться. Сейчас она уже не старалась склонить его к откровениям.

– Игла был наименее важен. Он всегда был никем, и в этом состояла его основная проблема. До такой степени, что во всем подражал Староню. Я бы не удивился, если бы узнал, что сам Блавицкий назначил ему дату смерти. Он его создал, он же и уничтожил. Божественный Буль. Он всегда хотел занять место Слона. Он мечтал об этом, но ему не хватало того цинизма, который свойствен калеке-ювелиру. Ксендз тоже знал, что виноват. Он сделал подруге ребенка, а она из-за этого приняла таблетки. С этого все и началось. Мне Слон приказал произвести чистку, расследование взял на себя Валигура. Вместе они положили конец истории «Девушки с севера». Если бы не песня, тебя бы здесь не было.

– Кто написал эту песню? Кто убил Иглу? Твое мнение. Ты больше всех знаешь.

– Я ничего не знаю.

– А пистолет?

– Ко мне он не вернулся. Вроде бы Игла отдал его Булю. Может, это и правда. – Он пожал плечами и протянул ей помятую бумажку с номером телефона. Вех не смог приехать, но просил передать тебе вот это. Это он взял меня на работу, а потом освободил. Через три года Мазуркевичу удалось получить согласие на эксгумацию. Он не верил в несчастные случаи. Вместе с Вехом мы поехали на могилу Моники и Пшемека, поговорили с несчастным отцом. Он согласился не ковыряться в старых делах, оставить все как есть. Позволить им покоиться с миром, как правильно сказала их мать, пани Эльжбета, которая ничего не знает, потому что Эдвард так решил.

Тогда же я познакомился с Анетой. Она была очень похожа на умершую сестру. У родителей хватало с ней проблем из-за ее поведения. Она очень тяжело проходила период подросткового бунтарства, отец с матерью не справлялись. Так получилось, что через год мы вместе уехали. Когда она стала совершеннолетней – поженились. Это ее я называл «женой брата». Мне не хотелось, чтобы эта история опять возвращалась в нашу жизнь. Жена собиралась приехать сюда, но потом испугалась. У нее нет сил опять все это раскапывать. Она просила меня, чтобы я ничего не рассказывал, но ты умело меня к этому склонила. – Он впервые воспрянул духом и взглянул на дом. – А девушка, которую ты видела, – наша дочь. Мы назвали ее Моникой. Она работает учительницей в начальной школе. Ее очень хвалят, да и дети от нее ни на шаг.

Саша вспомнила мужчину на фотографиях из альбома Мазуркевичей, а потом, как в тумане, уже взрослую Анету, обнимающую шести– или семилетнюю девочку. Это Вальдемар был ее мужем и тогда один раз провел Рождество в семье жены.

– Но… – Саша засомневалась, – ведь твоей дочери около двадцати лет. Когда умерла Моника, Анета была двенадцатилетней девочкой. Она не могла родить ее.

Вальдемар не ответил. Он только улыбнулся и наклонил голову.