Девушка-рябина

Наташе Лев перед поездкой туманно намекнул: «Киса, после моей командировки нам предстоит серьезный разговор». И вроде как и не солгал, но и определенного ничего не обещал.

…Середина мая. После «черемуховых холодов», в этом году выпавших на начало месяца, вдруг наступила почти летняя жара.

Лев сошел на перрон в Электрозаводске и поразился тому, насколько изменился город. Осенью он казался серым на фоне желто-оранжевой сентябрьской листвы, мрачным, немного зловещим (декорации для романа с мистическим сюжетом!); сейчас же, в голубовато-зеленой дымке, город выглядел маленьким и уютным.

Издалека виднелись башенки самого электрозавода, вернее, старого здания – какие-то маленькие, беззащитные, игрушечные словно. А почти всю перспективу перекрывал теперь новый корпус – огромный, мощный, с бежево‑салатовым ярким фасадом. Блеск стали и стекла. И с крупными, пронзительно-золотыми буквами на крыше – «Электрозавод».

Вот оно, начало перемен…

Да, Рябиновая выставляла в своем журнале фото обновившегося, весеннего города, об этих переменах Лев знал… Но он не представлял, насколько реальная картинка окажется ярче и сильнее по воздействию.

Вместе с другими коллегами (а всего их приехало в этом поезде человек двадцать только из Москвы) Льва разместили в гостинице «Турист». Он на ресепшен попросил себе именно двести десятый номер.

Сама гостиница, кажется, тоже не избежала перемен – свежевыкрашенный фасад, обновленные интерьеры…

В первый день увидеть горничную Веру не удалось, и во второй тоже, зато на третий получилось удачно – почти всю ночь, аж до утра, Лев провел на заводе, руководя установкой оборудования, и ему дали тайм-аут до обеда. То есть он мог дождаться появления десанта горничных в гостинице.

Спать Лев не собирался – так волновало его появление Веры. Хотя, с другой стороны, она могла не прийти. Например, не ее смена. Но можно ж было спросить у другой горничной – а где рыженькая такая девушка, которая в прошлом году здесь убиралась… Верой зовут?

И все же Лев уснул, прямо в одежде, сидя в кресле.

Очнулся, когда в соседнем номере загудел пылесос, в коридоре раздались женские голоса.

Мужчина вскочил, быстро умылся, недовольно потер ладонью подбородок, уже покрытый щетиной.

И в этот момент – стук, затем звонко клацнула дверь, ведущая в номер, шорох колесиков по паркету.

Лев вышел из ванной. Посреди комнаты стояла Вера, вполоборота ко Льву, именно она, та самая Вера, рыжеволосая горничная – пряди волос выбивались из-под косынки. С пылесосом в руках.

Сердце у Льва сжалось, ухнуло куда-то в желудок.

Вот он, момент истины.

– Доброе утро, – сказал Лев.

– Доброе, – обернувшись, ответила Вера. Вздрогнула едва заметно – кажется, она его вспомнила. В ореховых, рысьих глазах мелькнуло недовольство, тревога… Ну конечно, она его помнит как идиота, пристававшего к ней с глупыми разговорами. Она еще не знает, кто он. Или это не она беседовала с ним все эти девять месяцев под ником Рябиновая?!

– Опять я у вас в городе, Вера, – сказал Лев. – Давайте уж познакомимся. Меня зовут Лев. Можно меня называть еще Лео… Такой ник себе выбрал для общения в Интернете.

Пауза. Расширившиеся зрачки Веры, отчего ее глаза вдруг показались черными… Определенно, слово «Лео» произвело на нее ошеломляющее впечатление. Это она. Конечно, это она. Это она!

– А вы верно – Рябиновая?

Вера опять дернулась и теперь стояла, окончательно замерев, превратившись в соляную статую, и только ужас читался на ее лице.

– Хотя почему «вы»? Мы же на «ты», Рябиновая. Я приехал, как и обещал. Ты ведь просила, чтобы я приехал, не так ли?

Лев чуть прикрыл входную дверь, но не до конца, просто, чтобы из коридора нельзя было заглянуть в номер, но и Веру он не хотел пугать еще больше.

Шагнул обратно.

Вера все стояла со шлангом от пылесоса в руках, ужас на ее лице сменился изумлением. Недоумением. Возмущением. Опять недоумением…

– Так это вы! – вырвалось у нее. – Вы?!

– Мы на «ты», – опять напомнил он.

– Ты – Лео? Ты…

– Это я, да. Привет, Рябиновая, – он подмигнул ей. – Нет, лучше я буду называть тебя Верой, ладно?

– О господи… – Вера отшвырнула от себя шланг, упала в кресло, содрала с рук перчатки, бросила их на пол и спрятала лицо в ладонях.

Лев опустился перед ней на корточки, осторожно отвел от лица ее руки.

Вера сморщилась, стиснула зубы, застонала, оттолкнула его.

– Я тебе так противен? Почему? Я ничем тебя не обижу, ты знаешь, – мрачно, печально произнес Лев. – Если я тебе так противен, то ладно, не буду тебя больше беспокоить. Сейчас уйду. Ты меня больше не увидишь и не услышишь. Всё.

Он встал, отступил, пятясь к двери.

– Нет уж, – вдруг решительно произнесла Вера. Вскочила, перехватила его за рукав. – Давай поговорим.

Лев не ожидал от нее такой прыти.

– Я тебе все объясню.

– Да уж пожалуйста… – сердито сказала она. – Какой-то бред, я ничего не понимаю! Так ты – Лео?

– Я Лео. Я Лев Александрович Столяров. Хочешь, документы покажу?