Девушка с береттой

— Послушай, Сергей. Он долго не протянет, — сообщила я ему, оставив Игоря одного.

— Да? — спросил Сергей, соображая, что делать дальше. — Тогда срочно достаньте видеокамеру. Я знаю, у старика где-то была такая… на штативе, полупрофессиональная, — говорил он, помогая себе руками и смешно жестикулируя.

— Зачем это? — не догадалась я сначала.

— Сейчас узнаешь, — успокоил Баранов. — Лучше поскорее найдите то, что я прошу.

Мезенцева кое-как усадили на диван, осторожно и бережно, чтобы он раньше времени не отдал богу душу. Установили камеру, подключили выход к телевизору. После включения на экране появилось изображение Мезенцева. От большой потери крови он был мертвенно-бледен и тяжело дышал.

— Сюда говорить? — указал Игорь пальцем в объектив камеры.

— Сюда, — раздраженно ответил Сергей, — и если можно, то побыстрее.

— Сигаретки не найдется? — Мезенцев обвел всех своим тусклым отсутствующим взглядом.

Сергей достал из пачки сигарету. Игорь зажал ее зубами, прикурил из рук Баранова, глубоко затянулся и выпустил облако дыма, густого, как сметана.

— С чего же начать… — Он немного помолчал. — Наверное, в первую очередь следует представиться. Мезенцев Игорь Валерьевич. Бывший сотрудник ГРУ, закончил службу в разведке в чине капитана. — Он прислонил ладонь к виску, отдавая честь по уставу. — Остался на улице практически без средств к существованию. Гол как сокол. Мафия потирала ручки, сладко облизываясь. Я попался, как муха на липучку. Прошу вас, только не жалейте меня, — пытался шутить Игорь, еще раз затянулся, наслаждаясь вкусом табака. — Наркотики, большие поставки, я сопровождающий. Надо же было так вляпаться. И вот я уже отдыхаю и плюю в потолок тюремной камеры. Спецслужбы тогда были отданы на заклание. Просто повели на костер, и никто за меня не вступился бы. — Мезенцев докурил, ему поднесли пепельницу, и он загасил окурок. — Но тут государство протрубило тревогу, и о нас снова вспомнили. Предложили играть в команде. Выбор у меня был небольшой, и я согласился. Не хотелось гнить на нарах, знаете ли.

Кто-то попадал туда, потому что, как я, например, не имел альтернативы, кого-то шантажировали, а кто-то очень любил деньги. Самым большим интернационалистом из нас всех был, конечно, Кононов. Его устраивала валюта любых цветов. Хруст свеженьких банкнот приятно ласкал слух…

— Нельзя ли сразу перейти к основной части? — торопил Мезенцева Сергей и предупредил. — У нас здесь не литературный кружок.

— Нет проблем, хозяин-барин, — процедил Игорь, теряя сознание. Я испугалась, но он вновь пришел в себя и продолжил: — Много обанкротившихся государственных предприятий было отдано в частные руки. Как следствие, неизбежное проникновение туда криминальных структур. Да и сравнительно честные бизнесмены их не устраивают. — При слове «их» Мезенцев поднял указательный палец и ткнул им вверх. — Излюбленная мера государства, простая, но убойная — создание карательного отряда. Прикрытие — частное охранное агентство. Ручаюсь, что здесь не обошлось без участия верхушки ФСБ.

Насчет Москвы не знаю, и поступало ли оттуда распоряжение — тоже. Просто понятия не имею. — Игорь замолчал. Говорил он, выбиваясь из последних сил.

— Это все? — задал вопрос Баранов.

— Операция носит название «Боевой бумеранг». Теперь все, — договорил Мезенцев и в изнеможении повалился на диван.

Я подбежала к нему. Мой последний боевой товарищ умирал у меня на руках.

— Где же «Скорая», Сергей? — крикнула я. — Ей давно уже пора появиться.

— Извини, вылетело как-то совсем из головы. Я сейчас же этим займусь. — Баранов позвал своего новоиспеченного приближенного. — Аслан!

Разочарование — самая страшная вещь в мире. Разочарование в близких людях страшнее во много раз. Я до сих пор помню тот поворотный момент в наших с Сергеем отношениях. Никогда бы не подумала, что он может оставаться равнодушным в такой ситуации. Но старалась больше не думать об этом.

Щелкнул выключатель камеры, как затвор снайперской винтовки. Видеокиллер Баранов вынул кассету и смотрел на нее так, словно у него в руках было оружие против вселенской несправедливости и всеобщего зла.

— Мы держим этих говнюков за жабры, — сказал он. — У нас есть документы, есть свидетели и непосредственные участники представления.

Игорь сжал мою руку. Изо рта лилась бурая жидкость — кровь. Он попытался что-то сказать, и у него получилось.

— Женя, — подозвал он. Зрачки его остекленели и устремились в пустоту, — у нее черные, как смоль, глаза…

Наверняка это был бред, но все же я переспросила:

— У кого, Игорек?

— У смерти… — С последними словами вылетела душа.

Он замер, как в трескучий мороз замирают на лету застывшие птицы.

— Оставь его. Врач ему больше не нужен, а нужен хороший патологоанатом, — определил Баранов, — с этим в наши дни все гораздо легче. Уйти от ответственности ничего не стоит. Они нарушили пределы чужой собственности, покусились на жизнь, попортили имущество…