— Это гадость, — с отвращением ответил Гар. — Перемолотая смесь всего подряд, и при этом очень жирная. Нет, я не спорю, он хорошо насыщает, конечно, но чтобы я это еще раз съел — да ни за что на свете. Таенну надо, вот пусть и давится своим пемиканом. Мы обойдемся.
Айрин усмехнулась.
— Нет уж, если жирное, то я не хочу, — заметила она. — Я бы лучше что-то вкусное… напоследок.
— Почему напоследок? — удивился Гар. — Ах, да… действительно.
— И парашют мне не нужен, наверное, — продолжила Айрин. — Если получится, то я… я ведь уйду.
Таенн посмотрел на нее — взгляд его вдруг стал неподвижным и пристальным, а от веселости не осталось и следа. Это был печальный, и какой-то очень старый взгляд. Горький. Тоскующий.
— Это верно, — кивнул Таенн. — Если. Если получится. А если нет? Так что давай всё-таки возьмем тебе парашют. Пусть будет. На всякий случай.
— Только если на всякий случай, — беспечно отозвалась Айрин.
Таенн всё так же продолжал смотреть на неё.
— Что-то еще? — нахмурилась девушка.
— Да, — подтвердил Таенн. — Скажи, а тебе не жалко Шилда?
Айрин замерла.
Кот!
Таенн прав — что же будет с ним, когда… когда это всё случится?
— А куда деваются животные, когда за человеком приходят Черные? — шепотом спросила Айрин.
— Никто не знает, — беззвучно отозвался Таенн. — Они исчезают. Вместе с хозяевами. Но мне кажется, что если у тебя получится мост, кот останется здесь.
— Нет, — прошептала Айрин.
— Да, — возразил Таенн.
— Я сказала — нет! — Айрин вдруг почувствовала, что в душе её волной встает ярость. — Нет! Нет! Нет! Он пойдет со мной!
— Девочка, пойми, он не материальный, а…
— Да плевать я на это хотела! — Айрин вскочила на ноги. — Материальный, не материальный… он пойдет со мной, и точка!
— Это невозможно, но в этом нет ничего страшного, поскольку Шилд — это часть тебя, — попробовал успокоить ее Орес. — Пойми…
— Вот я и понимаю, — Айрин развернулась к нему. — Да, Шилд часть меня. Именно поэтому я не отдам Берегу эту свою часть. Он пойдет со мной.
— А если ничего не получится? — вкрадчиво поинтересовался Гар.
— А если ничего не получится, я вернусь за ним, — отрезала Айрин. — И не надо смотреть на меня, как на идиотку. С какой радости я должна его тут оставлять?
— В общем, как получится — так и получится, — Таенн решил, что пришла пора сбавить обороты. — Значит, он пойдет с тобой. Главное, чтобы ты успела спрыгнуть с моста, если поймешь, что идти с тобой у него не…
— Успею, — Айрин всё еще злилась. — Поверь, Таенн. Успею. Если без кота, то… то на фиг он мне не сдался, этот мост.
Она отвернулась — еще не хватало сейчас расплакаться.
— В любом случае, выходим послезавтра, — подвел итог невеселой беседы Орес. — Айрин, мы пойдем к себе, за оружием, а ты хотя бы сегодня отдохни, что ли.
— Я уже наотдыхалась, — покачала головой девушка. — Вас сегодня ждать?
— Давай завтра, ближе к вечеру. Соберемся, ляжем пораньше, и с самого утра — выходим.
Впервые за всё время ее пребывания на Берегу Айрин, поднявшись утром следующего дня, обнаружила за окном туман. Настоящий, взаправдашний, густой туман.
— Шилд, ты это видишь? — прошептала она, подходя к окну. — Ну и дела.
— Мррр, — согласился кот. Туман, видимо, его тоже заинтересовал. — Мурря?
— Мурря, — согласилась Айрин. — Пойдем, прогуляемся.
…Видно было метров на десять — туман, густой, как молоко, обволакивал дом, в тумане утонуло всё: деревья, соседские постройки, забор. Даже неба не было видно, всё пространство вокруг заволокло мутной белой пеленой. Словно на землю опустилось огромное облако, закрывшее собой всё и вся. Айрин побродила туда-сюда, слушая, как непривычно и глухо звучат ее собственные шаги; Шилд, конечно, тут же удрал куда-то в кусты — для кота такое туманное приключение было развлечением, и еще каким.
Айрин, немного постояв на площадке, пошла к выходу на улицу — интересно, как она будет выглядеть в тумане? Далеко ли видно, и видно ли вообще? Открыв калитку, она сделала несколько шагов, и тут же остановилась, удивленная.
Посреди улицы стоял монах. Волк сидел у его ног, исподлобья поглядывая за девушкой.
— Это вы? — спросила Айрин. — Простите, у меня нет никакой еды сейчас. Я только что встала.
Монах отрицательно покачал головой — не надо, мол. Присел на корточки, и начал писать что-то на дороге. Потом, поманив волка, отошел в сторону.
«
Когда Айрин поняла глаза, она увидела, что улица пуста — монах и волк уже растворились в тумане, сгинули, словно их и не было.
— Что-то мне не по себе, — прошептала Айрин, отступая обратно, к калитке. — Шилд! Кис-кис-кис, негодник! А ну-ка быстро в дом! Кому говорю? Домой, немедленно, я сказала!..