Девушка с девятью париками

В день, когда я уезжала, папа дал мне с собой стихотворение о садовнике из Исфахана и сказал, что он искал его рядом со знаменитым мостом, но так и не нашел. Когда я поехала туда, решила тоже его поискать. Должно быть, я оказалась там в правильный день, потому что, когда мы приехали в Исфахан, я наткнулась на садовника, сфотографировала его и отослала фотографию папе. Та поездка многое рассказала мне о мире и сделала меня еще более жадной до новых впечатлений. Она также научила меня планированию, поскольку я вернулась в Амстердам из Ирана на месяц позже начала занятий в университете. Я думала, что у меня есть очень хорошее оправдание, но мой профессор с этим не согласился и не разрешил мне записаться на семестр.

Батарейки в моей капельнице снова сели, и, поскольку мечеть явно не развеяла мою скуку, я покидаю молитвенную комнату и медленно направляюсь назад в С6, словно ученик, возвращающийся к учителю. Лифт останавливается на втором этаже, и двери медленно открываются. К моей бурной радости, появляется мой любимый белый халат – доктор К. Вот что я называю знаком свыше. Он смотрит на меня доброжелательно и слегка игриво. Он заходит и становится очень близко ко мне, даром что мы вынуждены делить вместительный лифт с двумя кудахтающими медсестрами. Я слышу, как они болтают о грядущей вечеринке для персонала, и гадаю, пойдет ли на нее доктор К., а также о том, что он надевает за пределами своего кабинета. Возможно, он мне больше нравится в униформе.

Стоя в лифте, я чувствую его дыхание на своей шее. Я немного потею: на спине, под мышками, между пальцами. Три месяца назад потливость вызывали опухоли, сейчас же ее причиной становится моя неустанная влюбленность в доктора К. Лифт снова останавливается, на сей раз на третьем этаже, и двери открываются, чтобы выпустить гогочущих медсестер. Я уже начинаю узнавать их после многочисленных прогулок по этим коридорам. Обычно я начинаю с радиологии, затем иду к кардиологии через родильное отделение, потом операционные, остановка в онкологии, неврология и, наконец, пульмонология и ортопедия на восьмом этаже – вотчина доктора К.

Сестры исчезают за углом, и узел в желудке затягивается. Мне надо проехать три этажа, доктору К. – пять. В удачном случае лифт будет, как обычно, медлительным, а это еще две минуты. Две минуты наедине с доктором К., за закрытыми дверями. Я все еще чувствую его дыхание. Волоски на моей шее топорщатся. Внутри меня все светится. Вот она я – в центре своей величайшей фантазии о докторе.

Мы стоим рядом друг с другом с какой-то неловкостью. И это он нарушает молчание, спрашивая о моем состоянии, а конкретно – о легком: “Знаете, вы нас сильно напугали”.

Я смущенно улыбаюсь. Хотя волосы Дейзи мелодраматично спадают мне на плечи, я чувствую себя совсем не сексуальной со всей этой свежей химией, поступающей прямиком в мое тело. “Мой онколог такой грубый”, – говорю я.

Доктор К. вежливо смеется и уверяет меня, что я в хороших руках. “И я тоже за вами присматриваю”.

“Зайдете как-нибудь навестить меня?” – спрашиваю я. Лифт замедляется. Доктор К. кивает. Стоя так близко к нему, я чувствую себя так, будто лечу сквозь причудливые, странные миры.

Звон.

Двери открываются, я просыпаюсь ото сна и попадаю в вечную скуку своего отделения. Надпись “ШЕСТОЙ ЭТАЖ. ОНКОЛОГИЯ” пялится на меня сквозь открытые двери лифта. Я возвращаюсь к реальности: отделению изможденных тел и лысиков. Я оставляю доктора К. за спиной с теплым и весенним чувством.

Суббота, 21 мая

Больничная неделя закончилась, и солнце светит. Не нужно открывать глаза, чтобы это заметить, тепло ощущается прямо на веках. Я смотрю на часы в мобильнике. Половина первого! Цвета, льющиеся сквозь мое окно, манят на улицу и заставляют подняться с постели.

Люблю просыпаться от солнечных лучей или от мелкого дождика, капли которого пробуждают от сна. Никаких больше будильников. Время только мое. Ни списков, ни больничных приемов, ни встреч. Абсолютно ничего. Мир. Роскошь. Удовольствие и рак на удивление тесно связаны.

Я принимаю душ и намыливаюсь целиком. Никакой спешки. С любопытством изучаю дамочек на занавеске для душа. Она расписана купающимися мультяшными красотками, у всех разные буфера и задницы. Изучаю свои собственные груди. Маленькие и круглые, как и соски. Я нахожу сходство с длинноволосой кудрявой барышней – она задрала руки вверх, прижав подбородок к груди. Я включаю холодную воду и стою под ней несколько минут – это хорошо для кровообращения.

Сделав макияж, я поднимаю руки высоко вверх и выдвигаю правое бедро к зеркалу. Я вижу девушку с занавески в душевой. Сегодня буду Дейзи – веселой, легкой и страшно улыбчивой.

Стоя у плиты, я жарю яичницу и смотрю, как она пузырится. Вижу, как яйцо потихоньку превращается в нечто яркое, бело-желтое. Я больше не делаю кучу дел одновременно. Доведя яичницу до совершенства, я набираю номер Роба. Он не отвечает. Должно быть, на съемках. Аннабель берет трубку, и мы договариваемся встретиться через час в кафе Finch, моем любимом заведении на Ноордермаркт.