Девушка с глазами львицы

Музыка захватила Орлову, мысли её куда-то улетучились, и осталось лишь ощущение какой-то неземной светлой радости. Ангельские голоса пели о добре и счастье, о любви и нежности (фрейлина верила, что слова были именно такими), и о том, что жизнь прекрасна. Наконец голоса в последний раз обняли друг друга и смолкли. В комнату вползла тишина, и Орлова вдруг поняла, что щёки у неё мокрые… Ну надо же!.. Когда она успела стать такой сентиментальной? Вроде бы до старости далеко, сорок недавно исполнилось. Агата Андреевна потянулась за платком и вытерла слёзы.

Комнату освещало лишь пламя камина. Он был слишком далеко от окна и его тепло сюда не доходило, зато сырой холодный воздух успел застудить фрейлине бок. Пока звучала музыка, она этого не чувствовала, зато сейчас поняла, что дрожит. Орлова поспешила закрыть окно. Она в последний раз глянула на улицу сквозь частый переплёт рамы и уже собралась задёрнуть тяжелую бархатную штору, но замерла, очарованная прелестной сценкой: в крохотном садике сеньоры Молибрани гуляли барышни.

Только что на заснеженном газоне никого не было, а тут вдруг сразу две красавицы! Нарядные – в меховых ротондах и шляпках с перьями – на белом снегу они казались прелестными цветными фигурками. Игрушками или статуэтками. Заглушённые стеклом девичьи голоса были едва слышны. Потом одна из барышень схватила другую за руку, и они склонились друг к другу, соприкоснувшись полями шляпок.

Что это они там рассматривают? Орлова вдруг поняла, что ей это интересно. Конечно, фрейлине не было никакого дела до чужих девушек, но привычное любопытство, подстёгнутое боязнью вновь оказаться в цепких лапах русской хандры, пусть та и притворяется в Лондоне английским сплином, подтолкнуло Орлову к стеклу. Она вновь приподняла раму, стараясь не шуметь, чтобы не привлекать внимания гуляющих. Голоса зазвучали громче, но чуда не произошло – незнакомки говорили по-английски, так что Орловой понять их было не дано. Маленького развлечения не получилось, и фрейлина, вздохнув, закрыла окно. Раздавшийся вдруг выстрел показался настолько неуместным, что Агата Андреевна не поверила собственным ушам. Кто мог стрелять в этом укутанном покоем городе, да ещё и в такой светлый вечер?

Нет, верно, почудилось… Это не выстрел, а что-нибудь другое!.. Орлова вновь открыла раму. Сейчас сомнения развеются, и всё вернётся на круги своя: сочельник, пение гимнов, легкий снежок на безупречных английских газонах. Но барышни метнулись к дому. Одна из них как будто поскользнулась, она свалилась на четвереньки, но сразу же поднялась и, прихрамывая, поспешила за подругой, уже влетевшей в распахнутые двери.

– Господи, да что же это?! – воскликнула Агата Андреевна.

Она поняла, что кричит в открытое окно, да и было отчего ужаснуться: гардины за стеклом в доме примадонны занялись пламенем. Пожар?! Так куда же бегут эти девушки? Вторая незнакомка тоже исчезла внутри дома. Два выстрела, прозвучавшие один за другим, ужаснули Орлову. Нетрудно было догадаться, кому предназначены пули. Две девушки – нарядные и веселые, всего минуту назад гулявшие по тонкому рождественскому снежку. Неужели их больше нет? Вот так просто – только что болтали, радуясь своим трогательным секретам, а теперь всё? Орлова не могла отвести глаз от распахнутых дверей.

– Выходите, ну выходите, пожалуйста, – молила она незнакомок.

За окном мелькнула тень, и на террасу выскочил человек, а следом за ним – второй. Вот только были они мужчинами. Пистолеты в их руках говорили сами за себя. Убийцы! Фрейлина отступила за штору, но предосторожность оказалась излишней – преступники слишком торопились, чтобы следить за чужими окнами в поисках ненужных свидетелей. Мужчины бросились бежать по аллее маленького сада. Эта вымощенная камнем дорожка заканчивалась у калитки, ведущей на соседнюю улицу.

Похоже, что у преступников имелся ключ: железная дверца распахнулась, и оба мужчины вывалились наружу. Витые прутья решетки от удара содрогнулась, и калитка, медленно качнувшись назад, с противным скрежетом захлопнулась. Этот звук как будто разбудил Орлову. Нужно что-то делать! Хоть как-то помочь властям, рассказав об убийцах. Агата Андреевна с ужасом глядела на всполохи пламени за окнами соседнего дома. Знают ли о пожаре его обитатели? Этак ведь и весь квартал спалить можно. Орлова накинула шаль и бросилась к выходу. А вдруг ещё не всё потеряно?..

Глава вторая. Отчаянная решимость

Гленорг-Холл, Англия

1 сентября 1814 г.

Неужто прежняя жизнь потеряна безвозвратно?.. Но так, как теперь, тоже жить нельзя! Лучше умереть, чем так мучиться. Да если вдруг найдётся хоть малейшая возможность прекратить этот кошмар, за неё надо хвататься!.. Мысли были тяжёлыми и отнюдь неновыми. Светлейшая княжна Елизавета Черкасская теперь часто размышляла о своей печальной судьбе, но так до сих пор и не сумела разорвать порочный круг и вырваться на свободу. Чтобы она теперь ни отдала за возможность опять стать такой, «как все». Жаль только, что это было совершено невозможно.